Мы хохотали до слез, и я не могла остановиться. Думаю, мои слезы не имели никакого отношения к шуткам.
Сказал ли Адам своей жене что-то в том же роде? Может, повторил мою шутку?
Шэннон я вижу всего третий раз, и впервые нас не разделяют ни расстояние, ни оконное стекло. Она из тех женщин, которым миловидность дается без всяких усилий, вроде моделей Ральфа Лорена, – они не пользуются косметикой, в их светлых от природы волосах есть пряди всех нужных оттенков, они могут носить рубашки навыпуск, и это будет выглядеть модно, а не неряшливо. Не думая о том, что делаю, я придвигаю свой стул ближе к Лео.
– Сейдж? – говорит Адам.
Не знаю, как ему удается произнести мое имя и не покраснеть. Интересно, сердце у него стучит так же, как у меня? А жена его что-нибудь замечает?
– О, – отзываюсь я, изображая удивление. – Привет.
– Шэннон, это Сейдж Зингер. Ее семья… Они однажды были нашими клиентами. Сейдж, это моя жена.
Меня мутит от того, как он меня представил. Но чего я ожидала? Адам переводит взгляд на Лео. Он ждет, что я его представлю. Я беру своего спутника под руку. К его чести, он не глядит на меня как на помешанную.
– Это Лео Штайн.
Лео протягивает руку Адаму, потом его жене:
– Рад познакомиться.
– Мы только что смотрели новый фильм с Томом Крузом, – говорит Адам. – Вы его видели?
– Еще нет, – отвечает Лео.
Мне приходится подавить улыбку. Лео, наверное, думает, что «новый» фильм с Томом Крузом – это «Опасное дело»[69].
– Это был компромисс, – вступает в разговор Шэннон. – Пистолеты и чужеземцы для него, а Том Круз – для меня. Но вообще-то, я готова смотреть и на свежеокрашенную стену, если это означает, что мы вызовем няню и уйдем из дому. – Она улыбается, глядя мне в глаза, будто пытается доказать нам обеим, что мой шрам ее ничуть не беспокоит.
– У меня нет детей, – говорю я.