– Как получилось, что вас выбрали духовным наставником?

– Приход Святой Екатерины – мой приход – получил запрос из тюрьмы штата.

– Шэй – католик, отец?

– Одна из его приемных матерей крестила Шэя в католической вере, так что в глазах Церкви – да, католик. Однако он не считает себя настоящим католиком.

– Тогда как это работает? Если вы священник, а он не католик, как вы можете быть его духовным наставником?

– Моя задача – не поучать его, а выслушать.

– Когда вы впервые встретились с Шэем? – спросила Мэгги.

– Восьмого марта текущего года, – ответил я. – С того дня я виделся с ним один или два раза в неделю.

– В какой момент Шэй поделился желанием пожертвовать свое сердце Клэр Нилон, сестре одной из жертв?

– Это было во время нашего самого первого разговора, – ответил я.

– Сколько раз после этого вы обсуждали с Шэем его чувства по поводу трансплантации?

– Может, раз двадцать пять – тридцать.

Мэгги кивнула:

– Сегодня здесь есть люди, полагающие, что желание Шэя стать донором органа – лишь способ выиграть время и что это не имеет ни малейшего отношения к религии. Вы согласны с этим?

– Протестую! – снова заявил другой юрист. – Спекуляция.

– Протест отклоняется, – покачал головой судья.

– Если вы позволите ему пожертвовать свое сердце, то он сегодня умрет, – сказал я. – Ему нужно не время, а шанс быть казненным тем способом, который приемлем для трансплантации.

– Позвольте мне выступить адвокатом дьявола, – вмешалась Мэгги. – Мы все знаем, что донорство органов бескорыстно. Но где связь между донорством и спасением? Было ли что-то, убедившее вас в том, что со стороны Шэя это не просто альтруизм, а составляющая его веры?

– Да, – кивнул я. – Когда Шэй рассказал мне, что он задумал, его слова поразили меня. Это звучало почти как причудливая загадка: «Когда вы рождаете это в себе, то, что вы имеете, спасет вас. Если вы не имеете этого в себе, то, чего вы не имеете в себе, умертвит вас». Позже я выяснил, что Шэй не сам это сочинил. Он цитировал кого-то весьма значимого.

– Кого, отец?