Боже мой, Жорди, что за пафосные речи; что ты плетешь, ведь единственное, чего тебе хочется, – это чтобы вокруг тебя было полно женщин…

– …И еще – почему бы и нет? – я прошу вас рассматривать эту экспозицию как дань памяти нашим коллегам, работавшим в иные, гораздо менее благоприятные периоды нашей истории… Ведь все вместе мы образуем единое учительское сообщество, служащее двигателем общественного прогресса.

А в моей истории были менее благоприятные периоды? Разве я когда-нибудь жила в таком угнетенном состоянии, как теперь? Я никак не могу разорвать порочный круг, подойти к нему и выпалить прямо в лицо Жорди хватит разглагольствовать и подумай немного: мы ведь знали гораздо более благоприятные периоды в нашей жизни, ты помнишь? Когда мы верили, что честны по отношению друг к другу, и, главное, свято верили, что останемся такими же честными на всю жизнь, да или нет, отвечай, да или нет?

Ее горестные размышления были прерваны протокольными аплодисментами всех собравшихся в актовом зале на открытии выставки «Полвека школьной жизни (1940–2002)». Она продлится целый месяц, до карнавала, и предполагается, что ее посетят все учителя комарки, многие из которых внесли свой вклад в подготовку. Алькальд объявил выставку открытой, и все принялись поглощать фаршированные оливки и картофельные чипсы, запивая фантой. Всегда прилежная и старательная Жоана воспользовалась всеобщей суетой, чтобы приклеить подписи к экспонатам там, где их не хватало. Жорди в сопровождении Майте с улыбкой направился к Жоане. Хотя Тина старалась не следить за перемещениями Жорди, она все же двинулась вслед за ним, отстав на несколько метров, со стаканом лимонада в руке. Один из коллег протянул ей чипсы, но она отказалась неопределенным жестом, означавшим несколько дней назад я узнала, что мой муж мне изменяет, и у меня нет настроения поглощать жареный картофель, потому что у меня засел сгусток боли в желудке и он отказывается принимать пищу. Больше я ничего тебе не расскажу, потому что ты расплачешься от сочувствия. Тем временем Жорди подошел к секретарше.

– Поздравляю, – сказал он, держа в руке оливку. – Все получилось просто великолепно.

– Я бы предпочла, – сухо ответила Жоана, – чтобы вместо того, чтобы поздравлять меня сейчас, ты бы хоть немного помогал мне в последние дни. И к Майте: – Каталог так и не подготовлен.

– Но зато мы открыли выставку точно в срок.

Тина смотрела, как Жоана с недовольным видом приклеила последнюю бумажку, указывающую на происхождение пяти образцов школьных мелков, чудесным образом сохранившихся в цельном виде и обнаруженных в одной из школ долины Феррера, и тут же удалилась в канцелярию, поскольку у нее всегда были неотложные дела. Жорди с Майте постарались скрыть замешательство. Тина внимательно вгляделась в эту парочку и попыталась представить их себе в полночной тьме в теплых куртках в дверях айнетского хостела. Она не была полностью уверена, но это вполне могла быть Майте. Да. Это могла быть Майте. Она директор школы, а значит, обладает большей свободой передвижений по сравнению с остальными. Очень даже может быть.