60

Сперва она сделала глубокий вдох, словно погружаясь в бассейн, а потом, не раздумывая, вошла в гостиничный ресторан, где Жорди с Жоаной совершали акт адюльтера перед блюдом с улитками. Глядя прямо в глаза Жорди, пододвинула стул и села между ними, словно присоединяясь к их игре. На Жоану она даже не взглянула, но при этом сказала скатерти Жоана Роза Кандас Бел, лучше тебе исчезнуть на какое-то время. Потом снова взглянула в глаза Жорди, и он выдержал ее пристальный взгляд. Тину ужасно раздражало, что единственное чувство, которое она испытала сейчас при виде мужа, было вовсе не презрение, ненависть, отвращение, жажда мести или что-то в этом роде, а лишь сожаление – сожаление о потерянных годах, об Арнау, о нас с тобой, которые собирались жить честно и благородно, о наших поездках на поезде, о давай поедем жить в Сорт, в горы, о долгих днях счастья, покоя, взаимопонимания. Ей пришлось сделать над собой усилие, дабы не позволить собственной жизненной истории увлечь ее в счастливое прошлое. Поскольку Жоана, побледнев и утратив дар речи, вскочила из-за стола, схватила сумочку и ушла, Тина воспользовалась этим обстоятельством и уселась напротив Жорди на стул, который еще хранил тепло Жоаниной попы. С неким нездоровым удовлетворением она краем глаза заметила, что сидевшие за соседними столиками явно поняли, что происходит нечто необычное. Хозяин за стойкой тоже осознал это, подумав ага, это же та женщина, что недавно приходила сюда; из кухни вышла хозяйка и, увидев Тину, сказала посмотри-ка, это же та самая женщина, после чего украдкой улыбнулась от восхищения ее смелостью.

– Самое ужасное для меня – это то, что ты мне врешь.

Жорди, красный, белый, зеленый, не знал, то ли встать и уйти, то ли смиренно стерпеть неизбежный нагоняй.

– Это…

Она открыто смотрела ему в глаза, не моргая, положив подбородок на сцепленные ладони; интересно, как он собирается выкручиваться. Жорди по-прежнему сидел с разинутым ртом, не произнося ни слова, и она решила его подколоть:

– Собрание педагогического коллектива оказалось, как я вижу, мини-собранием.

– Да, в общем… Дело в том… В последнюю минуту его… Да, его отменили.

– Так.

– Но какая муха тебя укусила? – Смотри-ка, этот несчастный решил контратаковать. – Что за номера ты откалываешь? Что ты себе напридумывала?

– Хочешь, чтобы я сказала?

– Нет-нет; ты что, обвиняешь меня в… – Он постучал двумя пальцами по лбу. – Пожалуйста, хватит нам всякого скудоумия и провинциализма, мы ведь в двадцать первом веке живем. – Он взглянул на нее, желая увидеть, какое впечатление произвели его слова. И завершил: – Представить не могу, что ты такого себе нафантазировала.