Есть вещи, которые сегодня сказать непросто
Есть вещи, которые сегодня сказать непросто
Израиль по-прежнему заявлял, что справится с ситуацией, но по-прежнему не открывал воздушное пространство, и десятки тысяч израильтян застряли в отпусках, а евреи других стран, готовые поспешить на помощь, не могли прилететь. Тамир пытался пробраться на борт грузового самолета Красного Креста, выправить специальное разрешение через военного атташе посольства, устроиться сопровождать партию строительной техники. Но пути домой не было. Тамир, наверное, единственный был доволен, что оказался на похоронах, — там и ему выпало несколько часов покоя.
Сэм надел на похороны свой плохо подогнанный костюм для бар-мицвы. Носить его было единственным, что Сэм ненавидел больше, чем его на себя надевать: зеркальная камера пыток, мать с ее бесполезной помощью, переживший холокост старикан портной, несомненный педофил, не раз и не два, а трижды схвативший Сэма паркинсоническими пальцами за пах и объявивший: "Полно места".
Тамир и Барак были в свободных брюках и в рубашках с коротким рукавом: их наряд на любой случай, будь то поход в синагогу, в магазин за продуктами, баскетбольный матч "Маккаби" или похороны главы рода. Любого толка формальности: в одежде, в речи, в проявлении эмоций — казались им вопиющим посягательством на данное Богом право всегда быть самими собой. Джейкобу это казалось возмутительным и достойным зависти.
На Джейкобе был черный костюм, в кармане которого лежала коробочка с мятными пастилками: память из тех дней, когда ему было настолько не все равно, как пахнет у него изо рта, что он пытался учуять это, выдыхая в ладони.
Джулия была в винтажном платье от Жана Туиту, которое купила на "Этси" за бесценок. Оно не было в точном смысле траурным, но Джулии до сих пор не представилось повода его надеть, а она хотела это сделать, и при выхолощенной бар-мицве события торжественнее похорон ей не светило.
— Ты великолепно выглядишь, Джулия, — подсказала она Джейкобу, ненавидя себя за это.
— Ослепительно, — ответил Джейкоб, ненавидя ее за то, что она сказала, но и удивленный тем, что его оценка все еще важна ей.
— Эффект мог быть сильнее, не будь комплимент выпрошен.
— Джулия, мы на похоронах. И спасибо тебе.
— За что?
— Ты сказала, что я хорошо выгляжу.
Ирв был в том же костюме, который носил со времен Шестидневной войны. Исаак был в покрывале, которое было на нем в день его свадьбы, раз в год он облачался в него, а после бил себя в грудь кулаком: