— Это была глупость, конечно.

— Ты ходил налево?

— Я даже не понимаю, что это значит.

— Ты понял бы, если бы Джулия пошла налево.

Эти слова запустили цепную реакцию в мозгу Джейкоба: что, если Джулия сейчас в постели с Марком? Он пялит ее, пока они тут о ней говорят? Тамир спросил:

— Ты ее пялил?

Джейкоб помолчал, как будто обдумывая ответ, как будто не понимая, что значит это слово.

— Да.

— Больше одного раза?

— Да.

— Но не в доме?

— Нет, — ответил Джейкоб с оскорбленным видом. — В отелях. Один раз в офисе. Это было просто как разрешение, признание того, что мой брак не удался. Джулия, наверное, даже порадовалась бы, что это произошло.

— Еще бы, всякий обрадуется разрешению, которого не просил.

— Может быть.

— Это тот же разговор, который мы сейчас вели. Тот же самый.

— Я думал, мы выяснили, что несли хренотень?

— И ее тоже, но не в том смысле, что ты не можешь сказать: "Вот кто я есть". Ты не можешь сказать: "Я женатый мужчина. У меня трое прекрасных детей, замечательный дом, отличная работа. У меня есть не все, чего я хочу, меня не настолько ценят, как мне бы хотелось, я не так богат, не настолько любим и не столько трахаюсь, как мне бы хотелось, но вот я такой, и это мой выбор, и я это принимаю и признаю". Ты так сказать не можешь. Но при этом и не признаешь, что хочешь большего, что тебе нужно больше. Не то что перед другими, ты даже себе не признаешься, что несчастлив.

— Я несчастлив. Если ты это хотел от меня услышать, то вот. И я хочу большего.

— Это просто сотрясание воздуха.

— А что не просто сотрясание?