– Открывай! – не в силах больше ждать, крикнул Меркурий.

– Сейчас-сейчас, я быстро, у меня тут ключ не подходит, – засуетился возле темной двери Колбасов. – А нет, подошёл…

Когда открыли дверь, хозяин вслед за сыщиками тоже попытался переступить порог, но чиновник особых поручений остановил его.

– Спасибо, теперь мы тут сами! Нужен будешь, позовём!

– А вы ничего не украдёте, а то мне потом…

– Ты что, мать твою, совсем, что ли, не понимаешь, кто к тебе пришёл? – уже не закричал, а заорал на него Кочкин. – Иди к себе и жди нас там, мы ещё поговорим, есть к тебе вопросы.

Колбасов, пятясь, ушёл, а начальник сыскной отметил его поведение как похвальное.

– И что же в этом похвального? – спросил удивлённый Кочкин.

– Он стоит за своих жильцов, за их имущество, это – его первейшая задача, и он ею не пренебрегает, потому что неравнодушный. Нам таких людей в стране побольше надо.

Кочкин, слушая Фому Фомича, только хмыкнул, думая при этом – как усложнится работа полиции, если таких людей, как Колбасов, будет больше. Однако спорить с начальником не стал, только проговорил:

– Наверное, вы правы…

– Что значит – наверное? Я прав! Потому как неравнодушие есть основа любой положительной деятельности, будь то сыск, или сдача комнат внаём, или выпечка хлеба… – Начальник сыскной замолчал, потому что время для рассуждений и философствований было неподходящим. Нужно приниматься за работу.

Комната, в которой оказались сыщики, была типичным жилищем холостого мужчины. Везде пыль, пол неизвестно когда последний раз мели, окно закрывала давно не стиранная, заскорузлая занавеска, цвет её можно было определить как «разнообразный». И которой, по всей видимости, пользовались в качестве утиральника. Похоже, женщина никогда не переступала порог этой комнаты. А если даже и переступала, то тут же в ужасе убегала.

– Да! Плохонько живут наши с тобой агенты! – сказал, оглядываясь, начальник сыскной.

– Так ведь на их жалованье разве будешь жить в каменных палатах? – заметил Кочкин.

– А разве всё на свете зависит от жалованья? Дело в другом – всё запущено, не убрано, не прибрано! Пыль, Меркуша, в любом случае нужно вытирать, сколько бы ты ни получал жалованья, потому что человек должен жить в относительной чистоте, а чистоту он создаёт себе сам. Я знавал богатых людей, которые жили, как ты говоришь, в палатах каменных, но были такими ужасными грязнулями, что подобного даже в ночлежках не встретишь.

– Но Головня на службе аккуратный, – проговорил Кочкин.

– Вот это и настораживает…

– Что, приступим к обыску?

– Погоди! – остановил чиновника особых поручений фон Шпинне.