– В этом нет смысла. Головня знал, что рано или поздно мы сюда наведаемся, он и держал для таких случаев эту квартиру. Поэтому вряд ли что-то здесь хранил. Всё, что нам нужно, находится в другом месте – у зазнобы. Но что это за женщина и как нам её отыскать? А может быть, у Головни есть ещё одна квартира.

– А если спросить у других агентов?

– Не думаю, что он кому-то рассказывал. Головня очень осторожный, и если приводил товарищей, то наверняка сюда. Единственный человек, который может знать, где настоящее жилище Головни, это Бобриков. Нужно его навестить…

Глава 47 Слежказа Головнёй

Глава 47

Слежказа Головнёй

После визита на Дегтярную сыщики отправились в земскую больницу навестить Бобрикова. Однако тамошний доктор запретил.

– Да вы что, господа, да вы что, он сейчас находится в полуобморочном состоянии! Какие могут быть разговоры? Может быть, через несколько дней, не раньше! – Доктор говорил торопливо, сбивчиво, может быть, от волнения – нечасто к нему приходили из полиции, – а может быть, он так разговаривал по жизни. На докторе был белоснежный, иначе и не скажешь, халат. В то время это было необязательным в пределах империи, но он только что вернулся из-за границы, и там это начинало входить в моду. А поскольку доктор был человеком передовых – как тогда говаривали, прогрессивных – взглядов, то с удовольствием перенял это нововведение. А другие доктора, глядя не него, тоже принялись шить себе белые халаты.

– И что, он не сможет ответить всего лишь на один, совсем маленький вопрос? – Начальник сыскной сдвинул большой и указательный палец, оставив между ними крошечный промежуток.

Доктор помотал головой. Это должно было означать сожаление и досаду, которые посещали его всякий раз, когда ему приходилось что-то объяснять людям, далёким от медицины.

– Да вы сами взгляните на него, и всё поймёте! Он имени своего не помнит, а вы хотите, чтобы он ответил на какой-то там вопрос! Нет, нет! Исключено! Сами посмотрите…

– Нет, мы вам верим, потому настаивать не будем, – закивал начальник сыскной. – Нельзя, значит, нельзя! А когда с ним можно будет поговорить?

– Когда? – Доктор задумался. – Как я уже сказал, через несколько дней. У него сильно повреждено лицо… Да и психическое состояние тоже, я бы сказал, шаткое.

– Хорошо, не будем отрывать вас от дел, придём через три дня. Ещё раз извините, до свидания! – проговорил фон Шпинне и, увлекая за собой Кочкина, вышел из земской больницы.

– Да… – оказавшись на избитом пороге, выдохнул Меркурий.

– Что «да»? – посмотрел на него Фома Фомич.

– Не получается у нас что-то…