– Что? – переспросил, наклонившись вперед, Сергей.

– Я спрашиваю, после того как наткнулись на труп, вы поднимали шум?

– Нет!

– Значит, о найденном теле Новоароновского никто, кроме вас с Николаем, не знал?

– Сначала никто, потом Николай всем рассказал…

– Это было за обедом?

– Да!

– Когда ваш брат рассказывал о трупе, Миша тоже находился в столовой?

– Нет, Мишки не было, его Катерина увела чуть раньше…

– Получается, о трупе знали все, кроме вашего племянника Миши и невестки Екатерины?

– Да!

– Что было после того, как вы нашли труп и позвали Николая?

– Мы перенесли тело в подвал и положили рядом с другим…

Фома Фомич замер, как сидящий на берегу рыбак, у которого после долгого ожидания повело поплавок, взгляд сосредоточился на Протасове. Начальник сыскной попытался придать лицу безразличие, будто его вовсе не тронули слова гимназиста. Он улыбнулся и спросил:

– А может быть, вы положили его в ином месте, не рядом с другим?

– Да нет, я точно помню – рядом с телом дворника! – подумав, ответил Сергей.

– А как в вашем подвале оказалось тело дворника? Вы про это ничего не говорили…

– Тело дворника? – озабоченно спросил гимназист. – Какого дворника?

В гостиной наступила тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием гимназиста. Он сидел на стуле и, похоже, еще не понимал, что в очередной раз проговорился.

– Рядом с которым вы положили труп Новоароновского, – как можно более непринужденно проговорил фон Шпинне. – Вы только что сказали, вот доктор и господин Кочкин слышали, они не дадут мне соврать…