— Скажи, что это было? Откуда страшный удар, сокрушивший мою жизнь? Кто та гневная, до неба, женщина? Она вдруг встала из снегов над Окой под Серпуховом, на границе московских земель, и обрушилась на меня.

— Не знаю. Мне не дано угадать. Должно быть, ты нарушил закон Русской истории. Посягнул на её глубинную тайну. Быть может, было явлено чудо Пресвятой Богородицы. Она сберегает тайну Русской истории. Богородица и есть Русская история. Ты разуверился в Русской истории, разуверился в Богородице. Поклонился Дьявородице и был повержен. Но Богородица, милостивица, смилостивилась над тобой, отпустила в эту избу. Здесь ты будешь доживать свои дни. Станешь лесником, отпустишь бороду, будешь уплывать в озеро за рыбой, ходить за рыжим конём и сажать лес. А я стану поджидать тебя в нашей избе и растить сына.

— Так и будет, — он обнимал её. Над ними по избе летали прозрачные бабочки.

— Знаешь, мне что-то холодно. Должно, на трассе, на морозном ветру, простыл. Не хватало слечь после стольких вёрст пути. Вот если бы выпить водки!

— В моей сумке много всяких снадобий. Есть от простуды, меня всегда выручает.

— Что за снадобье?

— Отвар из лепестков георгина. Несколько капель в чай, и простуды как не бывало.

— Ну дай мне этих волшебных капель.

Лана пошла к столу, принесла керосиновую лампу и поставила на пол, подле лавки. Достала из шкафчика чашку, порылась в сумке, среди коробочек, пудрениц, флакончиков с духами. Извлекла пузырёк. Посмотрела на свет лампы. Лемнер видел пузырёк в её пальцах, розоватую жидкость. Представлял тёмно-красный, с сочными лепестками, цветок георгина. Было чудесно думать о живом цветке среди ледяной ночи.

Лана сняла с плиты чайник, налила талую воду в чашку. Прищурилась, считая падающие капли. Лемнер с умилением видел её осторожные пальцы, шевелящиеся губы, искорки падающих капель.

— Ты моя спасительница и целительница.

Лана подала чашку, и он выпил тёплую воду с растворёнными каплями. Вода показалась сладковатой, с едва уловимым цветочным запахом. Он подумал, что так пахнут летние палисадники, полные цветов. Георгины, астры, хризантемы, садовые колокольчики, флоксы, ромашки — чудесные цветники, взлелеянные руками русских крестьянок.

— Теперь бы вздремнуть.

— Ложись на лавку. Я погляжу за печкой.

Он улёгся на лавку, сначала на бок, потом на спину. Видел пляшущие на потолке язычки, мудрые, добрые, глядящие из потолка глаза. Он чувствовал чудесную слабость, детскую беззащитность, когда заболевал, и мама подходила к его кровати, клала на лоб прохладную руку. И он так любил эту нежную руку, был так благодарен за эту прохладу.