Глеб приехал с работы поздно, опять сложное и громкое дело, подзащитный не идет на контакт и тем усложняет работу адвокату. После ранения Глеб долго восстанавливался, по настоянию Насти ушел в отставку, сдал квалификационные экзамены и работал адвокатом. Но считал эту работу неинтересной, она не приносила ему удовлетворения, всё его существо противилось, когда приходилось выступать защитником убийц. Как-то у них была дискуссия по этому поводу, и Настя запальчиво говорила, что следствие может ошибаться и невиновного человека суд приговорит к высшей мере или большим срокам, а грамотный адвокат может спасти ему жизнь, несправедливых приговоров в стране не единицы. Глеб доказывал свою позицию: виновный должен нести наказание, а следствие должно работать профессионально, и он, работая следователем, к делу подходил, изучая все материалы и рассматривая разные версии. Настя задала ему вопрос о сроках, которые всегда поджимают, он согласился: да, бывает, начальство требует передать в суд дело, когда оно, с его точки зрения, не расследовано, но он старался сделать так, чтобы судом дело было отправлено на доследование. Их дискуссия успеха не имела, они тогда каждый остался при своем мнении, а сейчас Настю охватил ужас: а если молодой и неопытный следователь Иванцов ухватится за версию, что Муромского убил её муж и Глеба арестуют?!

– Глеб, ты знаешь, что вчера убит Илья? – открывая мужу дверь, спросила Настя, она была взволнована и растеряна.

– Знаю, я же работаю в органах, которые обязаны это знать, – Глеб повесил пиджак на вешалку. – А ты как узнала, из новостей?

– Меня вызывали к следователю, – она растеряно смотрела на Глеба.

Он удивленно вскинул брови и спросил:

– Почему тебя вызывали к следователю? Давай-ка с этого места поподробнее, но после ужина, есть хочу очень, весь день без маковой росинки во рту.

Настя рассказала о допросе и с тревогой произнесла:

– Глеб, я боюсь за тебя, боюсь, что следствие пойдет по ложному пути, мне вообще кажется, что эта записка подброшена. Я не знаю почерка Ильи, не могу судить, он ли её писал.

– Ученый историк всё проанализировал и нагородил огород из неизвестных фактов, – Глеб улыбнулся. – Успокойся, следователь обязан рассмотреть все версии, и эту тоже. Иванцов прав, мужья убивают любовников, но это не наш с тобой случай. Вы с Ильей не были любовниками, я не ревновал тебя к нему. Всё могло быть подстроено теми, кто его убрал, – и твоя фотография из газеты трехлетней давности, и записка, но оставь это дело специалистам, – он закончил говорить, очень внимательно посмотрел на жену и твердым голосом потребовал, именно потребовал, а не попросил: – Я запрещаю тебе быть на похоронах Ильи. Это не обсуждается. Если действительно хотят увести следствие по ложному следу, может быть провокация в отношении тебя.