Глава первая. 1 сентября 1939 года

Глава первая. 1 сентября 1939 года

ЭСТЕР

Часы на соборе Святого Станислава пробили полдень. Эстер Абрамс тихо опустилась на ступеньки собора и повернулась к солнцу. Солнечные лучи согревали лицо, но осень уже запустила свои щупальца в камень, и ступени холодили ноги. Ей захотелось снять пальто и подстелить под себя, но пальто было новым и безрассудно бледно-голубым. Младшая сестра сказала, что пальто очень подчеркивает цвет ее глаз. Эстер не хотелось его испачкать.

Эстер покраснела. Конечно, покупать такое пальто было глупо, но Филипп всегда так красиво одет. Не экстравагантно – у ученика портного денег было ненамного больше, чем у ученицы медсестры, – но очень тщательно и элегантно. Это поразило ее сразу же, в тот апрельский день, когда он впервые сел на ступеньки поодаль от нее. Тогда она почувствовала, как каждая клеточка ее тела распускается, словно цветы на росшей поблизости вишне. Конечно же, она сразу же отвела взгляд, уставившись на свои вареники, но мамина начинка из квашеной капусты с грибами показалась ей совершенно безвкусной.

Эстер так и не осмелилась поднять глаза, пока он, наконец, не поднялся, чтобы уйти. Только тогда она рискнула мельком взглянуть на него. Теперь она могла бы его даже нарисовать – стройный, высокий, почти долговязый, очень целеустремленный; пиджак грубый, но хорошо скроенный; кипа с красивой, причудливой каймой буквально приклеилась к макушке. Эстер любовалась им, но он неожиданно оглянулся, и их взгляды встретились. Эстер почувствовала, что не только ее лицо, а и все тело заливает румянец смущения… или, скорее, радости.

На следующий день она пришла пораньше, полная напряженного предчувствия. Пробило полдень, но молодой человек не появился – по ступенькам стучал палкой лишь старик в слишком глубоко натянутой шляпе. Эстер поспешила помочь ему – во-первых, этого ожидала бы от нее мама, а во-вторых, она надеялась, что к моменту ее возвращения молодой человек уже появится. Он не появился, и она без всякого удовольствия принялась щипать свой бейгл, словно несчастный хлебец был в чем-то виноват. Она еще не успела доесть, когда поняла, что молодой человек появился на том же самом месте. Он спокойно закусывал, целиком сосредоточившись на газете. Впрочем, Эстер сразу почувствовала, что он не столько читает, сколько смотрит на нее.

Шесть долгих дней они перекусывали на разных сторонах лестницы, а жители Лодзи ходили по Петрковской улице, занятые своими делами, и не обращали на них никакого внимания. Эстер каждый день мысленно репетировала, что можно было бы сказать этому чудесному молодому человеку, но стоило ей попробовать их произнести, как они превращались в невнятное бормотание. И тут между ними появилась какая-то женщина, которая поднималась к церкви, что-то раздраженно бормоча себе под нос. Кто знает, что ее разозлило, но когда они оба подняли глаза, она уже скрылась в церкви, и они уставились друг на друга.