Все умные фразы закружились в голове Эстер, но остались внутри, не добравшись до языка. В конце концов, первым заговорил он – сказал что-то тривиальное насчет погоды, она ответила еще более тривиально, и оба улыбнулись друг другу, словно только что услышали нечто мудрое. Похоже, умные фразы у молодого человека тоже остались в голове. Но как только были произнесены первые слова, разговор пошел свободнее, и вскоре они ну не то чтобы болтали, поскольку оба чувствовали себя довольно скованно, но уже делились простыми фактами из собственной жизни.

– Мне нравится ваша кипа, – сказала Эстер. – Очень красивая кайма.

Молодой человек с гордостью провел по кипе пальцами.

– Спасибо. Я сам ее вышивал.

– Сами?!

Молодой человек покраснел. Эстер заметила, что, хотя волосы у него были темными, но глаза оказались голубыми, как у нее.

– Я учусь на портного. Конечно, главным образом шить придется пиджаки, брюки и рубашки, но мне нравится… – Он снова коснулся краев шапочки. – Папа называет это «прихотью». Ему не нравится. Он считает вышивание женским делом.

– Но у вас так хорошо получилось! Он явно ошибается!

Молодой человек рассмеялся теплым, сердечным смехом.

– Спасибо. Я считаю, что одежда должна быть отражением человека.

Вспомнив эти слова, Эстер покосилась на свое светло-голубое пальто. Тогда молодой человек ее удивил – она привыкла считать, что одежда должна быть аккуратной, чистой и скромной. Ей и в голову не приходило, что она может выражать что-то иное, кроме как навыки хорошей хозяйки.

– Расскажите мне еще что-нибудь, – попросила она, и он стал рассказывать.

Он говорил, а она думала, что могла бы просидеть рядом с ним целый день. Но у нее было лишь полчаса на обед, а хозяйка была очень строгой. Стоит опоздать хотя бы на минуту, и придется весь день заниматься утками и подгузниками. Как бы ни хотелось Эстер остаться с молодым портным, но родители слишком многим пожертвовали, чтобы она смогла выучиться на медсестру, и она обязана получить образование. Подняться и уйти было очень трудно – впрочем, сегодня она была так рассеяна, что утки и подгузники наверняка ее уже ожидали. Но молодой человек пришел на следующий день и через день. И она стала ценить эти полуденные встречи, словно величайшие драгоценности с русских приисков. Где же он сегодня?

Эстер с тревогой всматривалась в Петрковскую. Может быть, он задержался на работе? Или с ним что-то случилось? Этим утром атмосфера в городе как-то изменилась. Люди больше суетились, в магазинах было не протолкнуться. Все прохожие тащили сумки, набитые продуктами, словно боялись, что все может таинственным образом кончиться. Мальчишки-газетчики кричали громче, чем обычно, но в последние месяцы Эстер слышала эту абракадабру – нацисты, Гитлер, вторжение, бомбежки – слишком часто, чтобы обратить на нее внимание. Был прекрасный осенний день, хотя ступеньки церковной лестницы успели остыть. Разве может кто-то сделать что-то ужасное под таким красивым синим небом?