— Массачусетская наверняка сегодня будет битком, — заметил Дэнни. — Вот черт. Да и все больницы. Мои ребята уж постараются их наполнить.
— Кем наполнить-то?
— По большей части русскими. И евреями.
— Тут поблизости есть клиника для цветных, — сказал Лютер. — Не возражаешь, если тобой займется черный доктор?
— Да хоть одноглазая китаянка.
— Так я и думал, что ты согласишься, — проговорил Лютер; они двинулись дальше. — Будешь сидеть в кровати и просить, чтобы тебя не звали «сэр». Твердить, что ты, мол, самый простецкий парень.
— Вот ведь скотина. — Дэнни фыркнул, и на губах у него опять выступила кровь. — А ты здесь что делал?
— Пусть это тебя не волнует.
Дэнни покачнулся и едва не свалил их обоих.
— А меня волнует. — Он поднял ладонь, и они остановились. Дэнни поглубже вздохнул. — Как у нее, все в порядке?
— Нет. Не в порядке. Что она вам сделала такое? Она уже по всем долгам расплатилась.
— О-о! — Дэнни глянул на него, чуть откинув голову. — Она тебе нравится?
Лютер поймал его взгляд:
— В этом самом смысле?
— В этом самом.
— Черт, да нет же. Еще чего не хватало.
— Уверен?
— Хочешь, чтоб я тебя уронил? Да, уверен. У тебя свои вкусы, у меня свои.
— И что, Нора не в твоем вкусе?
— Как и все белые женщины. Веснушки. Крошечные задки. Тоненькие косточки, чудн