Дэнни поднял бровь.

— Ага, раз ты весь в кровище, стало быть, сочувствия хочешь? — Лютер отступил от Дэнни. — Не дождешься. Ежели тебя чего мучает — выкинь из головы. Богу на это плевать. И всем плевать. А ежели тебе чего надо сделать… Так сделай.

Черные губы Дэнни расплылись в улыбке.

— Все так легко, а?

— Ничего не легко. — Лютер покачал головой. — Но ясно как божий день.

— Хотел бы я, чтобы так было…

— Ты двадцать кварталов прошел, кровью блевал, но прошел, чтоб попасть в один дом, к одному-единственному человеку. И тебе еще какая-то правда нужна в жизни, белый парень? — Лютер хохотнул. — Другой правды на этом свете нету.

Дэнни ничего не сказал. Он смотрел на Лютера уцелевшим глазом, а Лютер смотрел на него. Потом он оттолкнулся от столба и поднял руку. Лютер подлез под нее, и так они прошли до самой клиники.

Глава двадцать восьмая

Глава двадцать восьмая

Дэнни пробыл в клинике всю ночь. Он плохо помнил, как Лютер уходил. Но хорошо запомнил, как тот положил на столик возле его койки пачку каких-то бумаг:

— Пытался отдать твоему дядюшке. Только он так и не пришел на свидание.

— Он сегодня немного занят.

— В общем, ты уж постарайся, чтоб он это получил, ладно? А может, тебе удастся устроить так, чтоб он от меня отвязался, помнишь, ты обещал.

— Конечно.

Дэнни протянул руку, Лютер ее пожал, и Дэнни уплыл в черно-белый мир, где всех покрывали обломки и осколки, как после взрыва бомбы.

Очнувшись, он увидел, что у его койки сидит цветной врач. Доктор, молодой человек интеллигентной наружности, тонкими пальцами напоминавший пианиста, подтвердил, что семь ребер у него сломаны. Одно из этих сломанных ребер пробило кровеносный сосуд, и им пришлось прооперировать Дэнни, чтобы поправить дело. Теперь понятно, почему его рвало кровью. Судя по всему, Лютер спас ему жизнь. Грудную клетку Дэнни плотно стянули бинтами, сказали, что у него сотрясение и что несколько дней он будет мочиться кровью из-за того, что русские били его по почкам. Дэнни поблагодарил врача, язык у него заплетался от той дряни, которую они ему вводили через капельницу. Затем он снова отключился.

Проснувшись утром, он обнаружил, что возле него сидят отец и Коннор, что отец сжимает его ладонь своими. Отец с добродушной улыбкой произнес:

— Смотрите, кто проснулся. Кто тебя так отделал, мой мальчик?

Дэнни попытался сесть, но его пронзила адская боль.