— Сэр, если бы мне разрешили объяснить…

— Извольте! — Питер сам удивился грозным ноткам в своем голосе.

Но прежде чем майор Даллап сумел что-нибудь сказать, с верхней лестничной площадки загремело:

— Эти люди отправляются по домам! — Над ними стоял губернатор Кулидж. — Мэр Питерс, вам нечего здесь делать. Отправляйтесь домой и вы, сэр.

Кулидж стал спускаться по лестнице, по бокам от него шли генерал Стивенс и полковник Дальтон. Питерс устремился по ступенькам ему навстречу.

— Город бунтует.

— Ничего подобного.

— Я сам это видел, губернатор, я сам там был, и я вам говорю, я вам говорю, я вам говорю… — Питер всегда начинал запинаться, когда волновался. — Я вам говорю, сэр, там десятки тысяч человек, и они…

— Никакого бунта нет, — изрек Кулидж.

— В Южном Бостоне, в Норт-Энде, на Сколли-сквер! Можете посмотреть сами, если не верите мне.

— Я уже смотрел.

— Откуда?

— Из здания сената.

— Из сената? — Питерс кричал, но собственный голос казался ему каким-то детским. — Беспорядки сейчас не на Бикон-хилл, губернатор. Они сейчас…

— Достаточно.

— Достаточно? — переспросил Питерс.

— Ступайте домой, господин мэр. Домой.

Именно его тон окончательно сразил Эндрю Питерса. Тон отца, разговаривающего с капризничающим ребенком.

И тогда мэр Эндрю Питерс сделал вещь, доселе невиданную в бостонской политической жизни: он ударил губернатора в лицо.

Ему пришлось подпрыгнуть, так как стоял он ступенькой ниже, к тому же Кулидж был высокого роста. Поэтому удар получился не такой уж сильный. Но он его все-таки достал.