— Вы подтверждаете, что истец хорошо относился к вам во время вашего пребывания в его доме на Экклестон-сквер?

— Да, я видела от него только доброту и вежливость, — бесстрастно произнесла Фидо.

— В отношении так называемого запечатанного письма, которое вызвало столько досужих домыслов, — продолжал Боувил. — Я хотел бы отметить, что, насколько помнит истец, оно содержит только запись о его мнении, что вам лучше возвратиться к своим родителям, и ничего порочащего вас.

Ей следует радоваться: это ключ от двери ее тюремной камеры. (Но для слушателей это совершенно непонятно: если в письме нет ужасных обвинений против нее, тогда зачем Гарри писал его и передал брату и почему Боувил так многозначительно размахивал им в суде две недели назад?) Тише, тише, Иуда уже получил свои тридцать сребреников. «Умоляю, отпустите меня!»

— Теперь, если позволите, перейдем к полковнику Андерсону. Когда вы с ним познакомились?

У Фидо опять началось усиленное сердцебиение. Гарри и его адвокат наверняка думали, что по условиям их сделки она готова сказать все. И конечно, вчера, когда она рвала на клочки бархотку, она и сама решила, что сегодня отплатит Хелен за все. Но сейчас, когда дело дошло до этого, почему-то…

Она начала спокойно описывать свои встречи с Дэвидом Андерсоном.

— Боюсь, я не могу назвать даты его визитов, так как не веду дневника.

— Были ли они наедине в вашем доме? — подсказал Боувил.

— Наедине? — повторила Фидо. Вот он, ее шанс, эта линия, прочерченная на песке.

Адвокат кивнул и ждал ее ответа.

Она обнаружила, что почему-то не может… и не хочет переступать черту.

— Мне повторить мой вопрос, мисс Фейтфул?

Она покачала головой. Это не милосердие; больше она не испытывает тепла и нежности к Хелен Кодрингтон.

— Нет, — осипшим голосом проговорила она.

— Под этим «нет» вы имеете в виду, что мне не нужно повторять вопрос?

— Я имею в виду, что они никогда не находились в моем доме наедине.

«Я там тоже была: стояла прямо за дверью гостиной и прислушивалась».

В зале шум, шорох подошв по полу, переговоры. Кто из них радуется за эту красивую порочную женщину, думает Фидо, и кто предпочел бы, чтобы Хелен была наказана? Ей пришло в голову сравнение со сценой утопления ведьмы: гладкая золотистая головка появляется над водой, снова тонет, снова выныривает и опять скрывается.

Адвокат подозрительно сощурился.