– Но это зимняя история, милая, – возразила миссис Джонс.

– Но сейчас холодно, как зимой, – справедливо заметила Гетта и села на корточки у камина.

Миссис Джонс прикрыла уставшие глаза.

– На королеве Шотландской было черное бархатное платье, расшитое желудями из жемчуга и черного янтаря, – нараспев произнесла она.

Мэри, сидевшая рядом со штопкой в руках, одобрительно кивнула.

– На голове у нее было длинное кружевное покрывало, как у невесты, – продолжила миссис Джонс. Ей нравилось представлять себе эту картину – отчего-то это очень успокаивало.

– Белое? – спросила Гетта. Она уже устроилась на костлявых коленях миссис Эш.

– Конечно. Невесты всегда надевают белое – ты же знаешь. – Губы миссис Джонс дрогнули в улыбке. – На ногах у нее были туфельки из черной испанской кожи, шитые серебром чулки и зеленые шелковые подвязки.

– Откуда вы знаете? – вдруг спросил Дэффи.

Миссис Джонс бросила на него озадаченный взгляд.

– Я хотел сказать – как можно… как кто-то мог увидеть ее подвязки? – смущенно пояснил он.

Мэри хихикнула. Миссис Эш возмущенно кашлянула:

– Следует ли этому молодому человеку находиться среди дам!

– Он не имел в виду ничего дурного, – вступилась миссис Джонс.

– Что за непристойный вопрос! – прошипела кормилица.

– О подвязках известно всем, – торопливо пояснила миссис Джонс. – Вероятно, ее придворные дамы впоследствии все записали. – Она собралась с мыслями. – Итак. Королева встала в середине зала, и ей помогли снять платье. Она осталась в малиновой бархатной юбке и малиновом атласном лифе. А рукава у нее были красные, в тон.

– Цвета крови, – заметила Мэри.

– В самом деле. – Миссис Джонс чуть беспокойно улыбнулась. – И после того, как королева простила своего палача и заплатила ему, она взяла белый, вышитый золотом платок, и завязала себе глаза, и покрыла свои чудесные золотисто-каштановые волосы. – Она на секунду замолчала, чтобы все могли вообразить убранные под чепец медные кудри.

Миссис Эш, со Священным Писанием в руках, сделала вид, что не слушает.

– Потом она опустилась на колени. – Голос миссис Джонс обрел силу. – И спину она держала прямо, потому что была настоящей королевой. На одно мгновение она положила свои маленькие белые руки на плаху, чтобы сохранить равновесие.