Когда приехал Харлан, Нора вышла на крыльцо и заговорила с ним весьма ласково – во всяком случае, ей казалось, что это так, – все пытаясь заметить в нем некие значительные перемены, вызванные супружеской жизнью. Выглядел он, пожалуй, несколько выдохшимся. Впрочем, так должен был бы выглядеть любой дурак, у которого хватило ума жениться на немке. Он исхудал, что весьма красноречиво свидетельствовало об умении этой женщины готовить, а точнее, о полном отсутствии оного, да и какую, собственно, еду можно приготовить, если живешь в тесном, оклеенном обоями номере гостиницы? Все время их разговора Харлан так и оставался в седле и мямлил что-то невразумительное насчет погоды и урожая, а также своих неудачных попыток заняться столярным делом; еще он сообщил Норе о переговорах, которые в последнее время вел с мистером Меррионом Крейсом, который неожиданно оказался человеком вполне воспитанным и весьма одобрительно отнесся к желанию Харлана занять место шерифа – хотя, по словам Харлана, было довольно трудно понять, когда мистер Крейс говорит искренне, а когда исключительно из вежливости.

– Ну, ты же знаешь, каковы они, эти англичане, – сказал Харлан.

– Да, к сожалению, – кивнула Нора.

Он внимательно на нее посмотрел:

– В чем дело?

– Ни в чем.

Он спрыгнул с седла и двинулся к ней, не сводя с нее глаз и перекладывая поводья из одной руки в другую.

– Нора, я так рад тебя видеть. У меня просто душа поет. Ведь мы так давно…

– Не говори глупостей. Всего неделю назад мы с тобой виделись на ярмарке в честь Дня Всех Святых, разве не так?

– Но ведь мы тогда, – из осторожности Харлан говорил вполголоса, – едва ли и парой слов перемолвились.

– Вот это вряд ли. – Нора с независимым видом сунула руки в карманы фартука. Смотрела она куда-то вдаль, на дорогу. – Ты мне все уши прожужжал, рассказывая о том, какой огород миссис Белл намерена устроить, как только к тебе в дом переберется, – по-моему, раньше мы столько и за два месяца не успевали друг другу наговорить.

– Миссис Белл действительно собирается посадить овощи.

– Рада это слышать.

– Куда важнее то, что миссис Белл действительно существует.

У Норы ёкнуло сердце, но она спокойно сказала:

– Я знаю.

– Конечно, знаешь. Я только хотел сказать… ты ведь понимаешь, что невозможно?..

– Я прекрасно все понимаю. А также понимаю и то, что тебе было очень удобно приезжать сюда чуть ли не каждый вечер, чтобы отдать мне письма с перепутанными тобой датами, и болтаться здесь, пока не станет слишком темно, чтобы по такой дороге домой возвращаться. Но теперь, когда существует миссис Белл – о, теперь, ясное дело, святость брачного союза сразу выходит на первый план.