– Я понял, кто есть кто, – отвечает Итан, то есть Илай. – Приятно познакомиться.

Он протягивает Крегу руку через столешницу барной стойки. Воздух между ними электризуется. Если бы я не знала Крега, то подумала бы, что он набросится на него. К счастью, он слишком благоразумен для таких низких поступков. Он медлит, но пересиливает себя и пожимает Илаю руку. Потом Илай протягивает руку мне: его ладонь не мягкая, но теплая.

– Что будете заказывать? – встрепенувшись, спрашивает Крег.

– Я буду латте, – отвечает Мелани и хитро посматривает на меня, вскидывая брови, как бы спрашивая: «Как он тебе?», но язык прирастает к нёбу.

– А это что? – интересуется Илай, показывая на мою чашку.

– Капучино, – отвечаю я и смущенно добавляю: – С соленой карамелью.

– Звучит неплохо. Можно мне такое же? – Он запускает руку в карман за деньгами. Мелани останавливает его.

– Мы договорились, что заплачу́ я – я у тебя в долгу.

– Это большое преувеличение…

– Я настаиваю, – отвечает она и двигается к кассе.

Крег с непроницаемым лицом принимается за заказы – прирожденный агент ноль-ноль-семь. Я хватаю чашку и попиваю из нее, уставившись в одну точку. Я пытаюсь сохранять спокойствие, как персонаж комедии, который сломал нос у дорогой скульптуры и приклеил его двусторонним скотчем. Медленно считаю про себя. Один, два, три…

Сижу как на иголках, убеждая себя в том, что самообладание – чудесная способность, имея которую человек способен на удивительные вещи, например хранить молчание в ожидании дальнейшего развития событий. Очень долгое время. Иногда целую минуту.

– Мелани так много рассказывала о тебе в последние дни, – не выдерживаю я, – что кажется, мы знакомы вечность.

– Значит, прелюдию можно опустить. – Он опирается на барную стойку.

Это определенно Итан, но не совсем такой, каким я его помню. Лицо то же, но более доброе и простое. Глаза пронзительные, но не испепеляющие. Зубы белые, но не белоснежные. Волосы подстрижены хуже и стали чуть светлее. Он стройный, но не накачанный. На нем синие потертые джинсы и белая футболка, поверх которой надета рубашка в сине-зеленую клетку. Илай – упрощенная, менее выхолощенная версия Итана. Теперь он интересуется поэзией, философией и театром, по крайней мере по словам Мелани, и преподает английский язык и литературу в средней школе.

Особое внимание я обращаю на его нос – теперь без горбинки.

– Ты не обязан мне нравиться. У Мелани своя голова на плечах.

– Знаю, но знаю и то, что ты важна для нее. Надеюсь, нам удастся поладить.

Поладить? Что это значит? Задумываясь, я тереблю мелкие кольца платиновой цепочки, я не снимаю ее с тех пор, как вернулась.