— Время ещё есть, — сверилась с маленьким хронометром на ис-диспозитифе Селестина; похоже, планы на вечер были не у него одного.

— Риторика Совета, или сочувствующих, как-то слишком завязана на свет и свечение. Я видел штабели листовок с единой для всех картинкой и набором лозунгов-обещаний, в основном объединённых тематикой света и свечения, причём подразумевается, на мой взгляд, что видящий это понимает, о каких идёт речь, — в отличие от меня. «Да станут светочем», «да высветят пороки», «да прольют свет», «да обнажат сияние», «да прозреют», «да какой-то там ещё оптический эффект сотворят», «да как тебе не надоедает всё это читать?» — и неожиданное: «Сочувствующие да явят гладь». Однако, насколько могу судить, вы, Селестина, едва услышав эту фразу из уст того офицера, сразу всё поняли. Так просветите меня.

— Мартин, напомните, чем завершила свой инструктаж Сёриз?

— Без вас город захлебнётся.

— Верно. А что требуется, чтобы захлебнуться?

— Уровень некой жидкости или концентрата, если вспоминать эмоции вроде гнева, должен подняться выше, чем… Ах-ха, стало быть, имеется в виду гладь потопа? Разлив умбрэнергии? И, соответственно, презентация жизни — либо её невозможности — в этом потопе?

— Вы заслужили порцию солейгляса!

— Но это как-то не вписывается в схему: это уже не вопрос конкуренции и перехвата управления, это же полное разрушение.

— Должно быть, они надеются, что их чудо-технологии позволят им всех хорошенько запугать, а затем откатить всё к прежнему уровню. «Вот что вас ждало бы в грядущие годы под властью Директората!»

— Понятно. А то изображение? Что это, как раз условная схема отражения света — Солнца или, более абстрактно, истории — от зеркальной глади?

— А вы хорошенько постарайтесь его вспомнить. — Мартин принялся листать страницы памяти. Было сложно сказать, шуршал и шелестел на всю дорожку его разум или то была парковая листва.

— Боюсь, так это мне и видится: вот что-то, что может указывать на земную окружность, вот сама линия поверхностного натяжения, вот над ней два спаренных луча, перекрещивающихся под углом в сто двадцать градусов, вот точка фокуса, вот то, что я принимаю за круги на воде, а вот то, что обозначает оптическое преломление при перемене плотности сред, вот ось симметрии…

— Хорошо, достаточно. Иначе Сёриз тут запищит от смеха… — озорно, но предупреждающе глянула на подругу, — или его последствий. Спишем падение ваших интеллектуальных способностей на пекло. Мартин, это условная схема основных магистралей города — Сены и её набережной, основных бульваров и авеню с рю де Риволи, площадей-звёзд. Проще не передать.