— На вас сотней глаз смотрит бог, о каком вы и не подозреваете, потому что не знаете: вы его и создали. Он зрит на вас белками сотен глаз, а вы и не видите его. И мы не видели, пока озарение девятью десятками и ещё девяткой ламп не посетило нас. Сотней глаз он взирает на попытку вызвать Бельфегора. Сотней глаз он презирает суету суёт мух, их личинок и паразитов, что облепляют эту cloaca maxima[58] и из неё родятся. Сотней глаз смеётся он над вами всеми. Сотней глаз он приветствует тысячи, десятки тысяч новых глаз, что вы взамен креста несёте, не ведая о том. Он надёжно прикрепился к плоти города. Вы ждёте, что я назову его имя? Вы ещё не поняли? Так взгляните на любой циферблат! Что вы ему противопоставите? Вздумаете бороться с ним — и он навечно будет против вас! — начал распаляться булланист, но был отправлен в царство ночных кошмаров по-барочному увесистым и так же вычурно украшенным томиком заклинаний ин-фолио.

— Хм-м, — протянул Михаил, — если оставить вопрос правоты его веры, то на некоторые топографические рассуждения он меня навёл. Предлагаю продолжить беседу в понедельник утром. Если возможно — в квартире Анри или другом месте, исключающем посторонних лиц.

— Ваше благородие, разрешите задать вопрос? Он может показаться не к месту, но, мы беспокоимся, что другого места для него и не сыскать.

— Какое почтение. Выкладывайте уже, мичманы.

— Вы Моську не видели? Ну, хотя бы когда заглядывали к нашим в Павильон. Или ещё где. Она с одним экипажем отважилась слетать на Выставку, да там где-то и потерялась, не углядели, в д’Отёй её уже вторую неделю ждут не дождутся.

— И для чего же вам понадобились целые сутки? — с порога встретили Михаила в условленном месте в означенное время.

— Преимущественно для преодоления административных барьеров. И анализа. А сегодня к вечеру я должен вернуть эти бумаги, — удостоился похлопывания и — нет, никому же не покаалось? — поглаживания зажатый под мышкой тубус, — так что прошу рассчитывать на зрительную память. Но прежде: вы придумали, как очистить город от X-ламп?

— Разумеется, это же проще, чем запретить всем носить мовеиновый!

— Простите?

— Неловко вышло, но знакомьтесь. Михаил, это Саржа, технический работник Директората, о котором вы наслышаны. Саржа, это тот, хм, с кем я играла в салочки в мае.

— «Технический работник», вот как? Но хотел бы обсудить с вами массу вопросов. В частности, как вы обмениваетесь сообщениями с дирижаблем?

— Как завещал римский оратор: так, словно жмёт обувь. Полагаю, вы и сами придёте к техническому решению через пару лет. Ну, или пять, если не на той развилке свернёте.