— Сели, кажется, ты слегка перестаралась, — ступала Сёриз по пошедшему трещинами стеклянному фальшполу, под которым была насыпана земля, устланная кладбищенскими табличками и указателями.

— Не учла усиление костюмом, извините. Михаил, у ваших людей же при себе есть едкий аммиак? Их, — указала она на поверженных оккультистов, — чувствую, проймёт только он, притом залитый в ноздри.

— У меня его не было и на момент того недоразумения в Павильоне. Да и так ли «булланисты» нам нужны? Авксентий, Никанор! — позвал Михаил и понятным им жестом велел изучить устройство электросети.

— «Тема сегодняшнего собрания: Иисус победил, когда внедрился в имперский аппарат подавления», — декламировала Сёриз по вырванной из-под одной туши бумажке, — «перемешав римское и иудейское оплодотворяющие культурные начала, не могшие не быть в конфликте…» — дочитала, смяла и запустила от себя подальше.

— Ваше благородие, извольте взглянуть! — Авксентий всегда находил искомое. — Вот, обратите внимание: некоторые лампы как бы двойные или тройные. Сейчас отвинчу. Никанор, подсоби. Ай, ещё не остыла, горячо, горячо! Ах, вот.

— Да, и впрямь: лампы крупнее привычных, а внутри ещё и с какой-то перегородкой, отделяющей нити накаливания. Я бы даже сказал, что на уже ставшие привычными лампы решительно не похожи. Вот этим разделением выходов на катод и анод, знаете, чем-то напоминают британские раковины с раздельными кранами под горячую и холодную воду… Ха, да ведь никакая это не нить! Подайте кто-нибудь электропитание обратно, хочу посмотреть на аналогичные лампы в действии. — На бельэтаже зажглось всё освещение, каковое только было возможно.

— Михаил? Михаил?

— Да, да, прошу извинить, задумался. Охо-хох, а кузину-то и не признал!

— Чью кузину? Вы можете говорить яснее?

— Яснее света, что облепляет нас? Да-да, конечно. Поймите: я и стыжусь, и взбудоражен. Стыжусь за то, что сразу не признал технологию, с которой и сам в последние месяцы плотнейшим образом работал. Взбудоражен же тем, как эта технология замаскирована и, чёрт побери, непониманием, как удаётся избежать критического перегрева. Узрейте же, дамы и господа, племянницу Крукса — Хитторфа.

— Это что же, источник X-лучей? Рёнтгеновских?

— В точку! Ох! Селестина, Сёриз, ваши устройства как-то выключаются? Скорее, скорее выключайте их! И вы, вырубайте тут всё! — этаж погрузился во мрак, разбавляемый желейным пламенем декоративных свеч с чёрным воском.

— Да что с вами, Михаил? — тут уже не выдержал Мартин. — Соберитесь.

— Я… Искренне прошу прощения. В голове столько всего вертится. Признаюсь: ваше устройство, Селестина, я случайно уничтожил, когда пытался просветить его X-аппаратом, имеющимся в нашем распоряжении. Для меня обошлось без последствий — но обойдётся ли для вас? Я плохо осознаю, если вообще осознаю, что такое умбрэнергия, но, похоже, с рёнтгеновскими лучами она несовместима. А здесь, я вас уверяю, мы имеем дело с ними. Не передать, как дико себя вело ваше устройство под подобным излучением. Если Директорат ранее не знал о таком эффекте, то пусть немедленно это учтёт. Если «Œilcéan» уснастил этими лампами добрую половину городских развлекательных учреждений, то в каждом из них вас ожидает ловушка. А если не только их? Если они спрятали лампы по всему городу?