— Ну вот, ну вот. Однако вижу здесь такую связку, что это тоже в своём роде владение землёй и уже потом — управление богатствами её недр. Но неплохо, да. Зато дальше с Иваном Христофоровичем начинаются трения и прения. И начинаются они как раз с налогообложения и доверия. Я-то, видите ли, постепеновец, а вот он не против борьбы — только поймите в правильном ключе. Он, что ли, более гуманистически ориентирован, он более доверяет человеку и менее — государству. И индустриализацию, создание отечественной промышленности он рассматривает как процесс становления за ней творческой, амбицизной, ответственной личности; рабочих это в какой-то мере также касается: они должны понимать, что делают, чего им стоит добиваться, на что должна быть направлена их деятельность, — и тихо, доверительно: — и я вам этого не говорил, но Охранное отделение уже присматривается к нему, добродушному, как к возможному будущему лектору курсов в рабочем обществе под негласным приглядом филёров, — и продолжил обычным голосом. — И потому ратует за преимущество прямых налогов — и сразу с прогрессивной шкалой, как вы уже поняли, в каких странах. А ещё ему совершенно не нравятся разработанная нами акцизная политика и то, что она, по его словам, привела к посажению российского бюджета на винно-водочный столп, в зависимости от погоды и урожая то стоящий крепко, то шатающийся на ветру спроса и особенно предложения, и сответственному обороту денежных средств и капиталов. В частности, ему не нравится оформляющееся их движение в европейские банки, а не в карманы населения, что стимулировало бы внутренний рынок и не входило бы в противоречие с политикой протекционизма. Не уверен насчёт того, что внезапно привалившее рублями счастье при том самом отмеченном ханжеском отношении к индустриальному производству что-то простимулирует, и деньги действительно пойдут в оборот, извлечение прибыли и дело. Но то мой скептицизм о квалифицированности. А, ну да я уже забыл, к чему завёл этот разговор. Возможно, чтобы убедить прежде всего себя, будто на смену придёт толковое поколение, которое и нам приговор вынесет, и аудит дню сегодняшнему подведёт, и программу оздоровления предложит и исполнит.

— В таком случае позвольте вновь о Психическом институте. Не обрушится ли карающая длань закона только на тех, кто действительно пытался найти научное зерно, на не самых вредоносных представителей спиритического сообщества? Подлинные же шарлатаны, подозреваю, как раз выскользнут, увернутся, не будут даже пытаться попасть в корреспонденты института, осознавая, что их и безо всяких судов обличат?