— Тогда, под землёй, ваши мысли были оформлены несколько иначе, вы были ближе к истине, но и так сойдёт. Впрочем, я застал только первые умопостроения. А, ну и не «сюда», нет-нет, место особое. Блез о нём знает. Да и вам Алоиз наверняка рассказал. Он ведь упоминал помещение, полное белого пламени? Атанор здесь, под нами, на глубине… Нет, пусть хоть что-то останется секретом.

— Поверьте, у меня — да у нас всех — осталось немало вопросов по тому инциденту. И, возможно, уничтожение сущности — действие верное. Но что тогда Директоратом, что на сей раз вами была создана угроза для всего города. И были жертвы, а некоторые ещё только предстоят. А теперь подтверждается, что возможна, хм, более тонкая хирургия, нежели гильотинирование или трепанация.

— «Сущность»? Вы до сих пор не знаете или не уверены? О-о, а я-то думал, что вам оказано большее доверие. Хорошо ты их подготовил, Блез, умеют приоткрывать тайны. Вот только на лицах читаю недоумение. Да-а, про ключик-то и не знали…

— Если вы могли взять его у Блеза, — Сёриз была скептична, — что вам мешало прийти сюда раньше и провернуть те же жестокие и кровавые фокусы, что устроили сегодня? Зачем такие сложности? Кроме как убедить папá Блеза, что это выше его сил и он стал бесполезен, что тело-скриптор отторгает коммуникации Директората?

— Да, вы неплохо прочитали элементы сценария. Вы даже поняли, что это — сценарий. Аплодирую. Вот только что толку от одного визита? Блез не отдаёт ключ сейчас, не пожелал бы сделать этого и тогда. Боится проронить лишнее слово, но — не новых жертв. И я не про тех заложников. Блез-з, опас-сное ты с-сущ-щес-ство.

— Будто смерти, причиной которых стали вы, что-то оправдывает, — фыркнул Саржа. — Что вы такое увидели тридцать лет назад, что заставило вас думать подобным образом? Вы были верны Директорату, но губите его. Что ещё за иной порядок времени? Видимо, я здесь самый тупой.

— «Тупой»? Ни в коей мере. Вы, все вы одурачены Блезом. Как были и мы когда-то. Дети эпохи коммуникаций. Директорат коммуникациями, способом регистрации делит мир и время на упорствующие прошлое и будущее, безграничные, но конечные как момент. На зафиксированное свершившееся и желаемое предстоящее. Время Директората — время поверхностей. И вам оно кажется единственно возможным. И нам так казалось. Мы не замечали не то, чтобы противоречия, но несогласованности. И дорого заплатили за знание.

— Директорат инъектирует сущности антипроизводственные желания, и это работает лишь потому, что для сущности они выглядят частями настоящего. Следовательно, то время, в котором она пребывает — иное — бесконечно как момент, но ограничено.