Крчма, не останавливаясь, глянул на Пирка через плечо.

— Такой же вопрос возник в свое время у меня, только я-то спросил самого Мерварта. Он тоже не сразу нашел ответ. А подумав, сказал: «Вероятно, потому, что с возрастом все мы утрачиваем способность испытывать первозданную, детски чистую радость. Но именно такое отстранение, такую детскую радость я нахожу в вашем музицировании куда больше, чем в концертах. Я люблю не готовые формы, а хаотическую взволнованность творчества. Единственное, что еще может пробуждать отклик в очерствелой душе, — прелесть несовершенства».

— Внуков у него нет? — спросил Пирк.

Крчма засмеялся. Навстречу им шла женщина, таких называют «бабуля», несла в ведерке огромный букет роз, Крчма остановил ее:

— Продайте мне одну розу, пани, — цветочные магазины уже закрыты.

— Не могу: цветы заказаны одним ночным рестораном.

— Но мне очень нужна роза. А у вас, по-моему, доброе сердце,

Женщина заколебалась, но потом отдала розу Крчме.

— Продайте еще одну!

— Не морочьте мне голову! Я их в бар несу, и роз должно быть ровно пятьдесят.

— А вы скажите, что вам дали только сорок восемь, Роза испокон веков — благородный символ красоты и в своем роде священна. В общем-то, ей бы следовало быть выше людских споров…

Оглушать такой риторикой простую «бабулю»! Да ведь она подумает — он просто насмехается над ней! Но, к изумлению Пирка, в руках Крчмы оказалась и вторая роза, которую тот немедленно протянул продавщице:

— Эта — для вас.

— Как же так? И что мне с ней?.. — ошеломленно залепетала та.

— Поставьте в вазочку или выкиньте — это уж ваше дело. Спасибо — и до свиданья.

— Зачем вам роза-то? — спросил Пирк, когда они отошли на несколько шагов.

— Мы ведь к Миши идем, верно?

Пристыженный Пирк хлопнул себя по лбу и в ближайшем ресторане купил бутылку вина.

Мишь встретила их бурно, поцеловала Роберта Давида за розу. Он смущенно мялся в прихожей, пока сам Мариан не вышел встретить гостей.

В комнате на столе стоял букетик, рядом с ним бокалы, наполовину уже осушенные. Из кресла поднялся еще один поздравитель (или случайно заглянувший гость?): Камилл.