— Смотрите, что мне подарил Мариан! — Мишь с гордостью показала отличную кинокамеру заграничного производства. — Ею можно щелкать и отдельные кадры, а стало быть — кукольные фильмы. Можно не только снимать тряпичного Деда Всеведа, но и сделать вам на память превосходный портрет — чтоб знали, как хороши вы были в молодости!

Выпили в ее честь, пожелали счастья ко дню рождения, а на будущее — много солнца и успехов. Мишь несколько задумалась над заключительными словами пожелания. Обвела взглядом гостей и обратилась к Крчме:

— Вот, пан профессор, какая тут собралась компания: половина нашей Семерки. Разменяли мы четвертый десяток, а трое из нас — с неоконченным высшим! — (Намерения-то у девчонки добрые, только способ выражения не очень счастлив, хотя сегодня ее счастливый день…) — Однако между мною и вами двумя, Павел и Камилл, есть разница: вы перспективны, я же окончательно потерпела крах. Так ваше здоровье, друзья студенты! Она долила вина в бокалы и подняла свой.

— Ты уже много выпила, да? — внимательно пригляделся к ней Крчма.

— У меня же день рождения!

— Ну, моей перспективе можешь не слишком завидовать, — заговорил Пирк. — Поезда водить я кончил, как раз когда переходили на электрическую тягу! Ни тебе сажи, ни холода — стой себе в белой рубашке при галстуке! Теперь мне остается лишь капелька надежды, что кто-нибудь тайком пустит меня к машине — как я тогда пана профессора…

— Помню — это когда я ехала к отцу сообщить, что провалилась по патологии. Ах, чудесные времена, можно было хоть по чему-то проваливаться! Только не думайте, что я жалуюсь: бремя успехов и за меня доблестно несет Мариан. Важно ведь, чтоб в семье потери уравновешивались находками. А он, представьте, ко всему прочему, еще борется за мирное рождество для нас!

— Меня включили в Комитет защиты мира — разве можно отказываться от такой деятельности? — с некоторой досадой пояснил Мариан.

— Jeder Spakostet was[73] процитировала бы тут Ивонна старых латинистов, — заметил Камилл, отхлебнув вина. — Рассматривай это как налог на твою премию.

Вот как: стало быть, Камилл все еще не может забыть эту девчонку… А может, и награждение Мариана…

— Здесь назвали имя Ивонны, — подхватил Крчма. — Так что же наш план?

Мариан вопросительно поднял брови.

— Да мы тут договорились, что попытаемся вытащить Ивонну из Германии, — запальчиво объяснила Мишь, разливая вино из бутылки, принесенной Пирком.

По лицу Мариана можно было прочитать: «Вам что, больше делать нечего?» Но вслух он ничего не сказал. Н-да, видно, перерастает он нас, ребячливых…