– Как мне плохо, как мне плохо, как мне плохо-о-о. Сука. Нет, ну какая же ты сука. Что тебе стоило просто продолжать встречаться со мной? А я тоже умник, развесил уши. Думал, что тебе нравится заниматься со мной любовью и что ты кайфуешь от меня. А ты в это время просто следила за мной. Выходит, я тебя совсем не заводил? Приду завтра к тебе, загляну в глаза, потребую всей правды. О мой бог, о чём это я говорю? Какой рассказ, какой визит? Всё кончено. Никто не мог использовать меня раньше и никто не сможет впредь. Никогда. Поняла, сука?!

Майкл говорил и говорил про себя и вслух всю никак не желавшую заканчиваться ночь. Никак не мог понять мотивов поступка Линн и считал её предательницей, а себя – неудачником. Ему ни разу не пришла в голову мысль, что желание Линн не было свидетельством отсутствия в ней чувств либо наличия неуместной распущенности и что в случае с женщиной одно её желание может быть вовсе не связано с другим её желанием либо чувствами. И что её стремление соединить любовных партнёров диктуется инстинктом собственницы, банальным недостатком ума или неуёмной страстностью натуры, а необязательно коварством или бездушием.

Опытный мужчина нашёл бы способ устранения неуместных желаний подруги. Достаточно было усмехнуться в ответ и сделать встречное предложение.

– А давай сделаем наоборот, малышка. Я приведу свою бывшую подружку, и мы отлично проведём время втроём. Ты, я…

И, сделав эффектную паузу и ткнув в пространство пальцем, добавить:

– И она.

И спокойно наблюдать за тем, как исчезает дурацкая блажь из её хорошенькой головки.

Но Майкл не был опытным мужчиной. Он был ещё мальчиком, с иногда предательски ломавшимся голосом и склонностью к самобичеванию, с рефлексиями и мыслями о самоубийстве. Был почти ребёнком, пусть не выросшим в тепле семейного очага, а познавшим жизнь с её самых неприглядных сторон, тем не менее почти ребёнком.

Когда засветлело, он вскочил с кровати, быстро привёл себя в порядок, выбежал из дома и нырнул в метро. И долго ехал, забившись в угол пестревшего граффити вагона, чтобы выйти в районе гигантских складов, где в любое время можно было найти изнурявшую душу, но укрощавшую плоть работу.

Надо было окончательно изгнать из себя сладостные воспоминания о свиданиях с Линн и подумать о будущем.

Да и Мозес этот так некстати стал цепляться…

Ангел

Ангел

Джанни и Вишня подъехали к мрачному многоэтажному зданию, выстроенному из плотно пригнанного и закопчённого временем кирпича, уже очень поздней ночью, когда улица, на которой оно располагалось, опустела и о том, что здесь живут люди, напоминали лишь светившиеся окна расположенного на той стороне улицы затрапезного бара.