Но Сушасана лишь криво усмехнулся в ответ.

— Я ставлю своего брата Накулу! — голос Юдхиштхиры заметно дрожал.

Стоявшая в зале тишина была разорвана недоуменными криками. Но кости уже со стуком упали на стол. Проигрыш Юдхиштхиры Сушасана встретил громким смехом.

— Неудача, конечно, — посочувствовал Шакуни. — Но один бросок костей и, ты, о царь, сможешь вернуть все обратно. Но осмелишься ли ты?

Арджуна сжал плечо брата.

— Довольно! Уйдем отсюда!

— Нет! Нет! Разве я могу оставить Накулу рабом Суйодханы? Мы должны вернуть его! — теперь Юдхиштхира походил на больного горячкой. — Я ставлю Сахадеву!

Дрожащие руки царя Индрапрастхи метнули кости. Он проиграл еще одного брата.

— Вы все сошли с ума! — вскричал Крипа, до глубины души возмущенный происходящим. — Какой-то чужестранец мечет кости, а вы, цари Бхараты, проигрываете свои царства! Прекратите это безумие!

— Здесь не произошло ничего, идущего вразрез с нашими священными писаниями! Игра в кости — дхарма царей! — Дхаумья не смог удержаться от возражения своему давнему противнику.

Два брахмана смотрели друг на друга.

С горьким смехом Крипа произнес:

— Болваны. Идиоты.

Он продолжал бормотать ругательства, а кости стучали и стучали по столу.

После Арджуны и Бхимы Юдхиштхира проиграл самого себя. Ставить больше было не на что. Братья Пандавы стали рабами Суйодханы.

Шакуни обратился к Дхаумье с вопросом:

— Скажи мне, мудрейший из брахманов, может ли хозяин решать, какие одежды будут носить его рабы? Это ведь не противоречит священным писаниям?

Выбора у попавшего в такое неловкое положение Дхаумьи не было.

— Раб должен одеваться так, как пожелает его хозяин. Но…

— Благодарю тебя, — прервал брахмана царевич Гандхары и бросил на Суйодхану взгляд, призывающий к мести.