– Все!.. И про мамашу Маюше, и про твои отлучки для того, чтобы пообедать с сыном, когда его отпускают из пансиона.
Порой за «делом Шомонтеля» скрывается внебрачный ребенок, и это самое безопасное из «дел Шомонтеля».
– Какие же кротовые ходы умеют вырыть богомолки вроде тебя! – с ужасом восклицает Адольф.
– Это все Жюстина; она все выведала.
– Ах вот оно что! теперь я понимаю, отчего она вела себя так дерзко…
– Не сердись, друг мой, твоя Каролина была очень несчастна; я стала следить за тобой только потому, что я тебя безумно люблю… я совсем потеряла голову… А если бы обнаружилось, что ты мне изменяешь, я бы убежала на край света. И вот из-за этой ревности без причины я и оказалась во власти Жюстины… Помоги мне, котик, спаси меня!
– Запомни, ангел мой, если ты хочешь, чтобы горничная тебе служила, ни в коем случае не нужно просить ее об услугах. Это же самое низкое тиранство!.. Какая гадость – зависеть от собственной прислуги!..
Адольф не упускает случая напугать Каролину, потому что предвидит появление будущих «дел Шомонтеля» и хотел бы избавиться от слежки.
Он призывает Жюстину и объявляет ей, что она уволена; никаких возражений он слышать не хочет.
Каролина полагает, что ее мелкой неприятности пришел конец. Она нанимает другую горничную.
Жюстина, благодаря своим двенадцати или пятнадцати тысячам франков удостоившаяся внимания водоноса с коромыслом[702], становится госпожой Шаваньяк и берется за торговлю фруктами.
Десять месяцев спустя, когда Адольфа нет дома, Каролина получает из рук посыльного письмо на листе из школьной тетрадки, написанное кривоногими буквами, которые нуждаются в длительном лечении у ортопеда; письмо гласит:
Сударня, Важ муш вам подла изминяет с мадамой де Фештоменель, он туды ездиет и ездиет, а вы ничиго ни видете; вод вам и подилом, я очинь давольна, и примити увиряния.
Сударня,
Важ муш вам подла изминяет с мадамой де Фештоменель, он туды ездиет и ездиет, а вы ничиго ни видете; вод вам и подилом, я очинь давольна, и примити увиряния.
Каролина подпрыгивает, как львица, которую укусил слепень; она вновь начинает поджаривать себя на огне подозрений, вновь вступает в борьбу с неизвестностью.
Не успевает она убедиться в несправедливости своих подозрений, как приходит новое письмо, в котором ей предлагают сообщить сведения касательно «дела Шомонтеля», раскрытого Жюстиной.
Мелкая неприятность под названием «Признания», примите это к сведению, сударыни, зачастую приводит к еще более печальным последствиям.