Он видел ее тогда в последний раз, но надеялся, что завтра у него найдется свободного времени зайти на ферму. Сегодня, он знал, был тот день, в который она ходит на Лесную Дачу шить у горничной; итак, он постарается поработать сегодня вечером как можно больше, чтоб быть свободным завтра.

В числе других работ Адам имел надзор над некоторыми починками в той части лесной фермы, которую до настоящего времени занимал Сачелль, как управляющий, и которую, если верить слухам, старый сквайр предоставлял занять какому-то хвату в сапогах с отворотами; некоторые поселяне видели, как последний однажды проезжал верхом по парку. Что сквайр решился на починки, это можно было только объяснить его желанием получить арендатора, хотя общество, собиравшееся по субботам вечером у мистера Кассона, единогласно утверждало за своими трубками, что не найдется человека с здравым смыслом, который захотел бы взять лесную ферму, если к ней не будет присоединено больше пашни. Впрочем, как бы то ни было, починки приказано было произвести со всевозможною поспешностью; и Адам, занимаясь от мистера Берджа, выполнял приказание с обычною энергией. Но сегодня, поработав в другом месте, он мог прийти на лесную ферму только поздно после обеда. Тут он заметил, что часть старой крыши, которую он рассчитывал сохранить, села. Ясно было, что из этой части строения нельзя было сделать ничего хорошего; ее нужно было сломать до основания. Адам немедленно составил в голове план, как снова выстроить эту часть так, чтоб тут были самые удобные хлева для коров и телят и помещение для всякой утвари, и все это без больших издержек на материалы. Таким образом, когда разошлись работники, он сел, вынул свою карманную книжку и занялся черчением плана и подробным означением требовавшихся материалов, желая показать все это мистеру Берджу завтра утром и склонить его, чтоб он уговорил сквайра согласиться на предложение Адама. Сделать какое-нибудь хорошее дело, как бы оно ни было мало, всегда было удовольствием для Адама, и он сидел на отрубке, над книгою, лежавшею на чертежном столике, по временам тихо посвистывая и поворачивая голову набок с едва заметною улыбкою самодовольства, даже гордости, потому что если Адам любил хорошее дело, он также любил и думать: «Я сделал это!» Я полагаю, что те только люди свободны от этой слабости, которые никакую работу не могут назвать своею собственною. Было уж почти семь часов, когда он кончил и опять надел свою куртку. Окинув кругом глазами всю работу, он заметил, что Сет, который работал здесь сегодня, забыл взять с собою свою корзинку с инструментами. «Вот хорошо, парень-то оставил здесь свои инструменты, – подумал Адам, – а он должен работать в мастерской завтра. Ну, есть ли на свете такой рассеянный малый! Он непременно забыл бы голову, если б она не была прикреплена у него к плечам. Ну, счастье еще, что они попались мне на глаза: я снесу их домой».