‐ Вот теперь видно, что действительно руководитель! А то был так себе мужичок ‐

низовой партработник, угнетенный политической женой.

‐ Не егози, ‐ добродушно попросил он тогда, а про себя подумал, что, кажется, достоинство руководителя маленько зависит и от быта. Впервые в жизни подумал, при

бывшей‐то жене таких мыслей и в помине не было.

Он отпер дверь в прихожую и погасил свет на лестнице. Как ни тихо он старался

войти, но из‐за кухни выглянуло заспанное лицо домработницы Поли:

‐ Ужинать будете?

‐ Спи, спи,‐ зашептал он, махая руками. – Скоро завтракать надо.

Войдя в темную спальню, пахнущую теплом и духами, он ничего не увидел и не

услышал, но почувствовал, что Роза здесь.

Иван залез под широкое одеяло, накрывающие сдвинутые постели. Руки еще не

согрелись, и он не решился коснуться Розы. Она сама подобралась под бок и спросонья

сказала:

‐ Холодный.

Иван улыбнулся, ленясь ответить, и заснул – как провалился.

В самый разгар топливной кампании , когда Москалев ежеутренне объезжал склады, радуясь их наполнению, хотя и не очень бурному,‐ пришли из крайкома две депеши: одна

фельдсвязью, другая простым телеграфом.

Одна с сердитой иронией, за которой так и чувствовался стиль Роберта Индриковича, разъясняла, что начальник дороги стоит на учете в городской парторганизации , и

непонятно, почему горком не руководит коммунистами управления Томской. В другой

сообщалось, что в Томск выезжает известный писатель Эренбург.