лежала изогнутая трубка.

Иван хотел ответить, что Томск умирал однажды ночью, а большевики не дали ему

умереть. Но раздумал и только сказал:

‐ По‐моему, вы ошибаетесь. И мы это докажем.

‐ Я обязательно вникну во все доказательства. Но у меня они тоже есть. Я приехал

сюда из Новосибирска. Это ‐ новый свет. Этот город распределяет и правит. Его называют

сибирским Чикаго и даже, соблюдая стиль эпохи,‐ Сибчикаго. Он растет заметнее чем

ребенок.

‐ С такой характеристикой Новосибирска мы согласны,‐ сказал Иван.

Эринбург переждал реплику, задержав руку с трубкой, поставленную на

подлокотник кресла, и продолжал:

‐ У Томска позади долгая жизнь, его издавна называют сибирскими Афинами. Вы

знаете, что здесь венчался бунтарь Акунин, а декабрист Батеньков строил дома с

бельведерами? В библиотеке вашего университета хранятся французские книги, которых

нет даже во Франции. Ученые приезжали из Парижа в Томск, чтобы ознакомится с

сочинениями Жана‐Поля Марата, который писал труды об электричестве. Это было до

революции.

‐ Эти книги хранятся и сейчас, ‐ взял слово Байков. – Их изучают советские

профессора и студенты.

‐ Да, университет – это единственное что не даст Томску умереть.