‐ Нет,‐ мотнул головой Вася, чувствуя, как нервно дернулись губы, и с недоумением, и стыдясь чего‐то, быстро взглянул на папу и поскорее отвел взгляд, потому что папа

покраснел, и жестко выступили желваки на скулах, и глаза у него были измученные.

‐ Есть такая Роза. Она скоро придет с работы. Зовите ее просто Роза.

Потом папа повел ребят через кухню, где Поля хлопотала у плиты, а Джек лежал на

коврике перед пустой миской. За кухней была уютная комнатка, с двумя кроватями, столиком, с портретом Володи Ульянова и географической картой СССР на стене.

Но Вася уже ни к чему не приглядывался, он подошел к окну и стал смотреть на

большие, недавно распустившиеся Деревья, подножия которых были усеяны прелой

прошлогодней листвой. Он смотрел на прелую листву и думал О том, что под ней любят

сидеть грузди. Он никак не мог избавиться от ощущения, что за спиной стоит чужой‐чужой

человек, которого он очень любит.

Он услышал плач Эльки и хотел было кинуться к ней, но не захотел столкнуться там с

папой.

Элька плакала навзрыд, прерывая всхлипываниями слова:

‐ Хо‐очу дом‐мой!

Папа бормотал что‐то ласково и растерянно. Васе больно было от жалости к нему, но

он, ожесточаясь, чуть ли не вслух шептал: «Пусть расстраивается. Пусть помучается.

Думал, нам с ним хорошо будет, думал, что мы обрадуемся!» и уже не мог удерживать

себя, чтобы не броситься к папе, и останавливала его только мама, которую он словно

видел в шоке такую трепетную, что чуть отвлекись. и она исчезнет... Значит, мама никогда

не приедет в Томск, значит. она осталась совсем одна, и ничего уже