‐ Здравствуйте, дети‚ ‐ сказала она.

Вася встал и поклонился. Элька шепотом ответила с места.

‐ Дети! Да тут совсем не дети,‐ продолжала она. Целуя Эльку в висок, кажется, единственное место еще не измазанное киселем. ‐ Ты, Вася, совсем молодой человек, с

тобой и целоваться неудобно. Ты выглядишь старше своего возраста. Тебе ведь

двенадцать лет?

‐ Месяц назад исполнилось.

Но Роза не слушала Васиного ответа:

‐ Поля, почему ты детей кормишь на кухне? Ивану Осиповичу ты накрыла бы на

кухне? Раз и навсегда прекрати это.

‐ Ой, да они сами захотели тут, Роза Порфирьевна!

Вася хотел подтвердить это, но Роза уже заговорила о другом:

‐ По‐моему, они еще не купались? Ах, как ты плохо хозяйничаешь, Полина! Так у тебя

и ходят грязными после дороги? Сейчас же растапливай колонку. А вы или полежите на

диване, или погуляйте часок.

‐ Мы хотим пластинки,‐ сказала осмелевшая Элька.

Роза улыбнулась наспех, не обнажая зубов:

‐ Пластинки, девочка, вечером, когда папа придет. А сейчас дел много.

Вася тайком, короткими взглядами из‐под ресниц, изучал Розу.

Лицо у нее было не злое и не доброе, обыкновенное, довольно красивое лицо, над

темными глазами поигрывали тонкие брови, и темная полоска над верхней губой