‐ А ну‐ка, стукну, ‐ говорил Елисеев, поплевав на правую ладонь, в которой держат

кий.

В вытянутой руке он протягивал кий на уровне глаз и, прищурившись, проверял его

прямизну. И начиналось непостижимое. На линии средних луз он ставил два шара.

Короткий рывок кия и «чужой» шар положен, а «свой», которым произведен удар, вдруг

катится обратно к Елисееву, и тоже падает в лузу.

‐ Это называется ‐ оттяжка, ‐ с наслаждением приговаривал Елисеев и снова целился, дьявольски подняв бровь и накрыв широкой нижней губой верхнюю.

Оба шара, один за другим, падали в угол.

‐ Эт ‐ то называется ‐ накат,‐ пояснял он. ‐ Так‐то, парни, раньше мы игрывали.

Понемногу Вася овладевал красивым искусством биллиардной игры: резкой, оттяжкой, накатом, дуплетом, крученым шаром, «своим». Митю он пока не мог

обыгрывать. но наравне с ним уже имел право гордиться, что он тоже ученик чемпиона, лучшего маркера Томска.

Маркер ‐ это служитель при биллиарде, который намеливает кии, ставит шары, засекает время играющих. Но для Васи это слово звучало, как почетное звание, потому

что сам Елисеев был когда‐то маркером.

Второю страстью стал велосипед. Своего велосипеда у Васи не было, во дворе в

Новосибирске он учился на чужих, а здесь завладел отцовским.

Сначала они с Митей все кружились по центральной площадке, возле столовой и

биллиардной, потом стали через лесок выезжать на шоссе.

‐ Давай соревноваться,‐ предложил Вася. ‐ А то скучно так ездить.

‐ Давай,‐ пожал плечами Митя.

Васе очень хотелось обогнать приятеля, и он с опаской посматривал на кепку, презрительно державшуюся почти перпендикулярно к земле, на длинную ногу, небрежно