– Что ты? – он внимательно смотрел на жену, высунувшуюся по грудь из окна. – Что тоже? – Рука сама собой нащупала поджигу в кармане куртки.

– Что ты хочешь услышать? Ему можно, мне нельзя…

– Ненавижу, – произнес по складам, чувствуя, как отчаяние растворяется в крови, и яростным безошибочным движением выхватил самопал.

Ленино смуглое лицо мигом отхлынуло в глубину дома.

– Папа, ты куда? – кричала Таня.

Он уходил по бетонной дорожке, недавно им расчищенной, но снова начавшей покрываться листьями.

Глава 25

Глава 25

Только Виктор задремал в электричке, как его разбудил вкрадчивый голос:

– Мясо, мясо! По дешевке! Мясо! Хорошее, свое!

Это был невысокий мужичок с хозяйственной сумкой, из которой он вытащил красный пакет и поднес к Викторовым глазам:

– Вот по килограммчику расфасовал… Продаю по случаю. Вдвое дешевле рыночного. Свое, свежее!

Виктор помотал головой, и мужичок принялся за других пассажиров.

В Москве, идя мимо бомжей, как всегда лепившихся к стене вокзала, он выхватил взглядом одного, как будто знакомого, с серой неопрятной бородой. Человек стоял, словно погруженный в вечность, привычно сгорбившись, осанкой и длинной облезлой дохой похожий на худого медведя. На асфальте были разбросаны аптечные фуфырики. Виктор подошел, спокойно вдыхая смрад.

– Как дела?

Тот сразу выпал из отрешенности, осклабился и затряс ладонью, сложенной в морщинисто-темный ковш:

– Брат, помоги! Третий день не жрал. Нога гниет. Резать надо.

Виктор, всмотревшись, припомнил, что, пожалуй, именно этот человек летом показался ему мертвым, а потом проворно полз на коленях за ним с Леной. Он ссыпал горсть монет, которые ладонь захлопнула жадно. “А мне? Брат… Батя… Друг… Мне…” – заворчали остальные.

– Ты откуда будешь? – Виктор хотел быть непринужденным и чувствовал себя от этого неловко, как будто он командир, заговоривший с солдатом.

– Красноярский я. Освободился. Домой приехал, у жены другой. Я и ушел навсегда. Вон тот – профессор ваще, – показал на белобородого Деда Мороза, сидевшего в забытьи. – Квартиру отжали. Еще подсыпали чего-то. Был чудаком, стал дураком.