На крыльцо взбежал скуластый мужчина в лимонной рубахе с разорванным воротом:

– Альберт, скажу! – потянул у генерала рупор, тот не дал; усатый автоматчик передернул затвор, и тогда лимонный, весь как-то дико выпрямившись, будто швабру проглотив, откинув голову, зычно закричал: – Чего встали, бараны? Что стоим? Чего ждем? Особого приглашения? Что вы тянете кота за яйца? Надо как в мэрию – входить и брать!

Анпилов и Константинов, ухватив подмышки, сволокли его по ступеням и выпихнули подальше. Он оказался рядом с Виктором, нервно растирал лоб и что-то скороговоркой бормотал.

– Всё правильно сказал! – раздалось за спиной. – Второй час топчемся!

– Ты, что ли, самый смелый? Иди вперед, не топчись.

– И пойду. Тебя не спрошу.

– Прекратите, мужики. Демонстрация на подходе. Людей – море.

– Главное, внутрь зайти.

– Первым делом надо рекламу отменить.

– И сериалы тоже.

– Ну, один можно оставить. “Богатые тоже плачут”, у меня мать смотрит.

– Да-a, наплачутся теперь богатеи!

– Представляете, что по ящику сейчас про нас лепят!

– Ой, боюсь представить!

– Жалко, Интернета нет!

– Кого-о?

– Лет через двадцать в массы пойдет.

– Кто?

– Интернет.

– Что за тырнет? От слова “тырить”?