теперь один конец - подохнуть голодной смертью? Это что, по-вашему, тоже бусидо?

Пантера и лис хмуро кивнули, признавая правоту вещей птицы.

Лев внимательно выслушал заговорщиков, и обильная слюна предательскими ручейками побежала у него из пасти, когда бесстыдная троица, ничтоже сумняся, предложила ему пустить верблюда на мясо.

- Что? На мясо? Читракарну? - возмутился лев, сглотнув обильную слюну: уж очень соблазнительным было предложение! - Даже думать не смейте, об этом не может быть и речи! Вам бы только утробу свою ненасытную набить, а ведь я дал слово чести! - И он, пылая праведным гневом, стал возбужденно расхаживать взад и вперед.

Однако хитрый ворон не дал себя смутить:

   - Ну а если он сам тебя об этом попросит?

   - Гм... ну что ж... гм... это уже другое дело... - после долгого раздумья промямлил щепетильный в вопросах чести лев. - Только к чему эти воздушные замки?

Ворон довольно крякнул и бросил в сторону пантеры многозначительный взгляд, черная кошка очень хорошо поняла этот немой намек и, согласно склонив голову, принялась задумчиво рассматривать свои безукоризненно отполированные когти.

В это мгновение вернулся благородный верблюд - аккуратно повесив театральный бинокль и трость на сук, он, следуя правилам хорошего тона, уже открыл было рот, чтобы изречь несколько остроумных сентенций по поводу нашумевшей премьеры, но его опередил спланировавший с дерева ворон:

   - Милостивые господа, зачем страдать всем: трое сытых лучше, чем четверо голодных. Меня давно уже терзают муки совести при виде ваших искаженных страданием лиц, сегодня же чаша терпения моего переполнилась. Не побрезгуйте, господа, и вкусите от тела моего, добровольно возлагаемого на алтарь нашей...

   - Пардон, господа, очень прошу меня извинить, но я вынуждена со всей серьезностью, по праву старшинства, настаивать на

своем первенстве. - И пантера, обменявшись с лисом несколькими довольно резкими фразами, вежливо, но решительно отодвинула его в сторону. - Господа, имею честь предложить вам себя в качестве закуски, дабы облегчить вам муки голода, - поймите, для меня это не столько бусидо, сколько веление сердца, я... я...

- Но мадам, дорогой и бесценный наш друг, с чего вы взяли... - загомонили все разом, в том числе и лев (пантеру, как известно, чрезвычайно сложно убить). - Уж не думаете же вы, что мы и в самом деле... Ха-ха-ха...

«Скверная история! - подумал благородный верблюд, и в его душу стало закрадываться страшное подозрение. - Вот те на, экий, право, камуфлет! Дело дрянь, но... но бусидо... впрочем, будь что будет, - однажды пронесло, пронесет и на сей раз, в конце концов, кто не рискует, тот не пьет шампанского! Итак, бусидо!!!»