Шварц дал ключ от чулана Максимке и кратко растолковал, где висят капуцины.

– Я вас, братцы, беру с собой в маскарад, где изволит быть государыня. Не снаружи шастать будете, а внутри, как гости. Для вас главное - не выпускать из виду некую девицу… да вы и сами, поди, догадались…

И душа Федькина загорелась, и глаза вспыхнули.

А вот Шварц еле заметно вздохнул.

У старых полицейских от одного слова «маскарад» делалось такое выражение лица, как если бы зубная боль пронзила не токмо челюсти, но и все тело. Нынешные маскарады, проводимые в домах, не могли еще затмить давний, данный двенадцать лет назад, и имевший название «Торжествующая Минерва». Заодно, кстати, даже самые низшие чины Полицейской канцелярии узнали, что Минерва есть богиня мудрости у древних римлян, кои все вымерли, поди, еще до Рождества Христова. Московская же Минерва олицетворяла государственную мудрость, а также покровительство ремеслам и искусствам. То есть, даже дурак, ложку до рта не умеющий донести, обязан был понять: маскарад служит прославлению ныне здравствующей государыни.

Это событие заняло три последних дня масленицы 1763 года. С десяти утра и допоздна по Большой Немецкой, по обеим Басманным, а также по Мясницкой и по Покровке разъезжали сани с аллегорическими фигурами и с музыкой. Процессия составлялась их двух сотен таких экипажей, а участвовало в ней под четыре тысячи человек - в аллегорические фигуры завербовали студентов, школяров, солдат, работный люд; дудками, флейтами и барабанами ведали полковые музыканты. Шум и грохот стоял нестерпимый. Полицейские же стояли в пикетах, следя, чтобы никто и нигде оному карнавалу не учинил остановки или препятствия. Они же присматривали, чтобы скользкие места были присыпаны песком, выбоины заровнены, а также охраняли находившиеся поблизости кабаки, чтобы карнавальные служители, в масках и казенных костюмах, не бегали туда греться известным русским способом.

Москвичи были приучены к большим маскарадам господином Локателли, которому для того выдавались немалые деньги из Придворной конторы. Устраивал он сие увеселение в своем театре, и хотя взымал с приходившей публики входную плату, но и из придворного ведомства не стыдился просить чуть ли не по четыре тысячи рублей за маскарад. Правда, порядок там соблюдался - никто из посетителей гн мог иметь при себе оружия, не только огнестрельного, но даже и ножей. Впоследствии Локателли промышлял устройством маскарадов в богатых домах, так что столичные жители уже прекрасно знали правила маскарадной благопристойности.