Федька даже не подумал, что следует куда-то увести девушку, ведь есть же тут гостиные с диванами, с канапе, где можно говорить, не опасаясь, что какой-нибудь переряженный гренадер собьет с ног огромными фижмами, что кинется приставать обознавшаяся маска…

Он был счастлив и так - посреди галдящего маскарада. Он держал за руки любовь свою единственную - и руки эти не ускользали, а о большем он и мечтать не мог!

– Как хорошо, - сказала Варенька. - Я убежала от них… Они меня найдут, но… Но я знала, что еще раз должна вас увидеть… Судьба моя скоро решится…

Федька не знал, что отвечать. Он и слова-то Варенькины с трудом разобрал.

Но его нисколько не удивило, что Варенька знала о его присутствии на маскараде. Не в том он был состоянии, чтобы удивляться чудесам, - вокруг было сплошное чудо, и душа дышала чудом, наконец-то обретя подлиный свой воздух, и в ином счастье он не нуждался…

– Не дай Бог, прикажут идти под венец, - продолжала Варенька, ничего не объясняя - она полагала, что Федька прекрасно знал ее обстоятельства. - Полагая в том мое счастие… А деваться-то и некуда…

И точно, государыня - не Марья Семеновна, кричать и грозиться, что босиком выйдешь на крыльцо, нелепо. Это Варенька, при всей пылкости своей души, очень хорошо понимала. И болезненно ощущала свою зависимость от женщины, с которой ее давным-давно непонятно что связало.

– Вы, сударыня, еще встретите свое счастье, - довольно громко сказал Федька. - Суженого на коне не объедешь.

– Нет, сударь, был у меня суженый, а теперь осталось только Богу за него молиться, - пылко возразила упрямая Варенька. - Все, что могла я в сей жизни получить, уж получено. И я любила, и он меня любил, и сего чувства мне до конца хватит… все ему отдала, все, ни капельки не оставила…

На это Федька возразить не мог - и слов-то таких не знал, чтобы о нежных чувствах спорить. Как многие мужчины, кстати, способные на сильнейшую привязанность, говорить об этом он был просто не в состоянии.

– Напрасно вы так, - буркнул он наконец. - Не по-божески это… Вам замужем нужно быть, деток рожать…

– Да как же замуж, коли я Петрушу люблю и вечно любить буду? - удивилась она. - Что я своему мужу дам? Одну покорность? Нет, нет, я государыне в ноги брошусь!… Все ей скажу!… Она смилуется, она…

И замолчала. Федька подумал было, что она увидела в толпе кого-то, внушившего ей страх, и притянул девушку к себе. Она не воспротивилась.

Все время этой краткой беседы Федька с Варенькой так и держались за руки, и их пальцы вели свой особливый разговор: Варенькины улаживались поудобнее, Федькины давали им надежное убежище. Четыре руки склеились вместе и им было хорошо в этом слиянии, а владельцы этих рук произносили слова, на самом деле мало что значившие.