Архаров решил подождать еще день - у него набралась такая куча людей и событий, что в любой миг могла явиться мелочишка, позволяющая свести все в стройное сооружение и начать действовать.

Забот у него и помимо сервизных было превеликое множество. Назавтра праздник - надобно обеспечить явку всех десятских, охрану всех мест, где будет государыня, да и самому привести себя в божеский вид - с утра ожидается большой прием с участием всех посланников, раздача наград героям и просто близким к государыне людям, представление ко двору боевых офицеров и молодежи из хороших семей… и сам же он собирался представить Петра Лопухина… тот, поди, извертелся перед зеркалом в новом мундире… то-то завтра все трое, Архаров, Левушка и Лопухин, загоняют бедного Никодимку!…

Да и кроме праздника…

Он вспомнил важное, велел позвать Степана Канзафарова и нещадно изругал его за досадный промах - Степан, обыскивая некий дом, не обратил внимания на жалкую скрюченную бабку, ковылявшую через двор, бабкой же перерядился низкорослый, но весьма крепкий и шустрый шур Севроха, и про то рассказал хозяин шуровского притона Рымовой, правда, уже в нижнем подвале у Шварца.

Степан даже не пытался оправдаться - все сам превосходно понимал. И стоял, ожидая по меньшей мере оплеухи, но его спасло чудо.

– К вашей милости от его сиятельства, - сказал, заглянув, Клашка Иванов.

Уже знакомый Архарову лакей привез записку.

Записка была неприятная - скончался отставной сенатор Захаров. То бишь, сразу после праздника предстояло ехать на похороны. А Архаров-то надеялся, что, спихнув с плеч торжества в Кремле и на Ходынском лугу, хоть дня два отдохнет от светской жизни.

Захарова было от души жаль. А к жалости примешалась легкая зависть - старику по-своему повезло. До последнего он оставался галантным кавалером, жил весело, имел молодую любовницу, был в любой гостиной желанным гостем и собеседником. И умирал, коли вдуматься, недолго - вон иные по три года из постели не вылезают…

– Царствие небесное, - пробормотал Архаров. - Экипаж подавайте.

Следовало съездить на Ходынский луг, самолично убедиться, что там не случилось никаких бед, что полицейские драгуны объезжают его, что к завтрашнему утру все будет готово. С собой Архаров взял секретаря Сашу, Федьку, Клавароша и Устина - всех троих как бы в некоторое вознаграждение за труды, Устина же он хотел поощрить особо - если бы не дотошность бывшего дьячка, Скес, поди, так бы и помер в том погребе. Потому взял к себе в экипаж и даже спрашивал о его небесном покровителе, святом мученике Иустине Философе, подвизавшемся в Римской империи. Устин пожаловался, что покровитель-то славные проповеди читал, проповедуя истинность и спасительность христианства, а ему вот дара убеждения свыше не дадено - вон Скесу ничего растолковать не удается…