Девушка тут же вошла.

– Принеси сверху чернила, перо да бумаги листок… Постой! Весь прибор неси.

Наташка притащила небольшой, но тяжелый малахитовый письменный прибор с двумя бронзовыми чернильницами, стаканчиком для перьев, посудинкой для песка, ложбинкой для перочинного ножичка и прочими затеями.

– Откуда у тебя? - удивился Архаров.

– Так я всякий заклад записываю - что взяла, сколько дала, когда срок. Иначе нельзя, меня так еще Иван Иванович приучил… не к ночи будь помянут… Так не в плошку же перо макать. Вот, не выкупил кто-то, а мне и удовольствие.

Архаров весьма неохотно взялся за писанину. Марфино перо было очинено под ее руку, он понаставил клякс и лишь надеялся, что Меркурий Иванович, кому адресована записка, уже по одним кляксам догадается, что писано собственноручно.

От этого непосильного труда он опять ощутил голод и потянулся за капустой.

Выдав Наташке деньги на извозчика, Марфа выпроводила ее, и тут ее загадочные улыбки и взгляды получили наконец объяснение.

– А что сударь, тебе моя Наташка по нраву ли?

Архаров насторожился.

– Девка тихая, послушная, ей и шестнадцати нет, - деловито начала Марфа. - Ни с кем еще не хороводилась, я за ней строго слежу. Забирай-ка ты ее к себе, Николай Петрович! Сколько поживешь - то и твое, а надоест - дашь ей хоть какое приданое.

– Ни с кем не хороводилась? - повторил он.

– Попробовала бы! Я б так ее за косу оттаскала! Нет, смиренная, рукодельница. Для хорошего человека приберегаю. Сам, сударь, знаешь, нетронутая девка в цене. А тебя я знаю, ты ее не обидишь. И она к тебе охотно пойдет. Она тебя не раз видала, привыкла. Бери! Не пожалеешь!

Архаров и жевать забыл.

Следовало кратко послать Марфу в известном направлении, чтобы не городила околесицу - какая еще теперь Наташка, и без Наташек тошно. Однако ж Марфа не дура, знает, когда, кому и что говорить…

– Ты думаешь, сударь, тебе для кавалерского дела Дунька нужна? Да начхать тебе на Дуньку! - все более увлекаясь своей затеей, говорила Марфа. - Она девка порченая, с кем только не гужевалась. А господин Захаров ее и вовсе разбаловал, никакого сладу с мерзавкой нет…

О том, каким словцом благословила ее рано утром на прощание норовистая Дунька, Марфа Архарову, понятное дело, не сказала. О том, что девку в последнее время словно подменили, - тоже.

– А ты свою мартонку ни с кем делить не пожелаешь. А она уж привыкла от добра добра искать! Потому и с Дунькой никогда не сладится! - грозно произнесла Марфы. - Сбежались - да разбежались, сбежались - да разбежались. А Наташка только твоя будет. Приедешь с государыниной службы - а она уж встречает. И не будет той занозы в голове, что ты у нее не первый.