Дверь приоткрылась.

– Николаша, я его привез, - сказал, входя, Левушка. - Ты уж его прости, он всю ночь пешком откуда-то шел, ты бы и сам после такого променада заснул, как убитый.

– Коробов, не прячься, входи, - велел Архаров. - Садись и рассказывай скорее, что там у вас вышло.

– Простите, Николай Петрович… я три ночи не спал… - жалобно сказал Саша. - Только в телеге немного, да вот сейчас часа, наверно, два… И пахнет от меня прескверно…

– В баню потом пойдешь. Докладывай кратко: где сейчас этот злодей?

– Кабы я знал! Ваша милость, мы с Федей сопроводили его до сельца, Федя в тех краях отродясь не бывал, сельцо малое, дворов с полсотни, а я тоже, хоть и коренной москвич…

– Прелестно. Как же мы его найдем?

– Я, ваша милость, путь запомнил. Позвольте, нарисую.

Как всегда, чернила в чернильнице на архаровском столе высохли, а при попытке все же нашарить их на самом дне перо уткнулось в еще живую муху. Послали в канцелярию, и очень скоро Саша уже чертил ровные линии.

– Вот тут, ваша милость, село. От него идти берегом против течения, и там баба держит перевоз. Она меня научила - вон там, говорит, будет Тушино, и за Тушиным выйдешь на большую дорогу, и по ней прямиком до Москвы, а ехать верст пятнадцать.

– Так ты ехал?

– На чем же, Николай Петрович? Даже телеги не случилось попутной. К тому же, ночь. Кто не спит - тот, поди, на Ходынском лугу еще гуляет. Я шел - так шум слышал, фейерверк видел.

– Что ж ты у бабы не спросил, как сельцо зовется?

Саша вздохнул и развел руками.

Архаров посмотрел на план и велел канцеляристу Щербачову как следует покопаться в шкафах. У него были подробные планы многих московских кварталов - те, кто желал строиться, не могли и сарая поставить без разрешения из полиции, а приносимые ими рисунки так и оставались в полицейском хозяйстве. Однако ж сельцо явно было за московскими пределами.

Щербачов принес, что нашлось, выложил на столе, и тогда в кабинет поочередно пошли все, кто на тот час были в конторе. Каждому Архаров показывал планы, проводил пальцем и говорил:

– Ходынский луг проехали, Всехсвятское проехали, что у нас там дальше?

Ваня Носатый сам сделал Саше несколько вопросов и вывел пальцем дугу.

– Вот как он шел, ваша милость. Через Тушино к перевозу, а сельцо то - либо Строгино, либо Троице-Лыково, я там живал.

– Побудь тут, глядишь, еще чего припомнишь, - велел Архаров. - Далеко ж он забрался. Мы, москвичи, такого села сразу не вспомним, а он, черт французский, нашел! И что - Федька там остался следить?