Когда они проезжали мимо дорожного знака, оповещавшего, что автосервис неподалеку, Карен крикнула Мику:

— Я проголодалась, Мик! Давай остановимся!

Мик (откидываясь назад):

— Что?

Карен (нагибаясь вперед):

— Давай остановимся, говорю.

Мик (повернув голову):

— Да не слышу я!

Карен (еще громче):

— Я проголодалась! Есть хочется!

Он понял ее только у самой станции обслуживания, и, если бы Мик не ехал в боковом ряду, они бы проскочили мимо и пришлось бы мчаться дальше — до следующей.

Мик поиграл в пинбол, пока Карен была в туалете. Фигурка человека в кресле-каталке на дверях в женскую уборную означала, что увечные тоже могут ею пользоваться.

Карен причесалась, подкрасила губы. Она взяла Мика за руку, и оба поднялись по лестнице в кафетерий. Сперва они заняли для себя стулья, положив на них шлемы, потом не торопясь пошли вдоль стойки, ставя на свои подносы тарелки с едой.

Они взяли одно и то же: томатный суп, яичницу с сосисками и горошком, рогалик с маслом, булочку с кремом и кофе. Мик расплатился. Сумма получилась кругленькая — почти половина его недельного пособия, но у него еще оставались деньги, вырученные за сигареты, поэтому он не скупился.

Они убрали со стола грязную посуду, оставшуюся от предыдущих посетителей, сели, и Карен тщательно вытерла носовым платком стол. Наконец они устроились: сидели друг против друга, шлемы — на соседних стульях, тоже друг против друга. Карен разрезала рогалик пополам, затем ножом подцепила и сняла обертку с масла.

— Умираю с голоду.

— Это все свежий воздух. От него аппетит разыгрывается.

Карен дочиста соскребла масло с бумаги, но рогалик все равно пришлось намазывать тонюсеньким слоем — чтобы на обе половинки хватило.

— Как по-твоему, Мик, сколько нам еще ехать?

Он прикидывал, размешивая суп, и, только отправив в рот первую ложку, ответил: