— А это у него тогда что?

— Это? — Невельской тоже посмотрел на котомку, но потом перевел взгляд за борт — туда, где за белесой стеной тумана прятался камчатский берег. — Ты знаешь, Петр Васильевич, какие странные мысли пришли мне сегодня в шлюпке? Вот когда мы возвращались на транспорт.

— Да как же я могу знать твои мысли?

— А я сейчас про них тебе расскажу. Вот, смотри… — Невельской указал на исчезнувший берег. — Что ты видишь?

— Туман.

— Правильно. Ты видишь туман. Однако за ним — целый мир. Там горы, там озеро, там лес. Но сейчас ты ничего этого видеть не можешь.

— Боюсь, я не понимаю тебя, Геннадий Иванович.

— А тут нечего особенно понимать. Все просто. Мир больше того, что видят люди. А смерть — значительно меньше того, чего они боятся.

В этот момент прозвучали команда вахтенного начальника «Накройся!» и сигнал отбоя молитвы. Над головами закончивших петь матросов дружно взметнулись десятки рук с бескозырками, и транспорт зажил своей обычной дневной жизнью.

— Так что все-таки делать, Геннадий Иванович? — Старший офицер был слегка озадачен.

— Готовить корабль к возвращению в Петропавловск. — Невельской кивнул Казакевичу и направился к люку, ведущему вниз. — А я спать… Спать, спать, спать, Петр Васильевич.

Через две недели после этих событий «Байкал» был готов к продолжению основного похода. Ждали только бот «Камчадал», срочно отправленный благодарным Машиным на Алеутские острова за обещанной еще в Петербурге бароном Врангелем байдаркой. Транспорт «Иртыш» тем временем забрал с «Байкала» весь груз для Охотска и 28 мая вышел по назначению. Невельской отправил с ним письмо, в котором официально ставил в известность Николая Николаевича Муравьева о своем намерении идти на Сахалин и к устью Амура без надлежащих на то предписаний со стороны командования и правительства.

За неимением знающих те места проводников на судне остался казак Юшин. Невельской дал ему слово после похода отпустить его к ительменской зазнобе на реку Катангыч, а командир Петропавловского порта подтвердил это обещание. 29 мая на боте «Камчадал» была доставлена наконец долгожданная байдарка, и утром, 30 мая 1849 года, при тихом ветре с берега транспорт вышел из Авачинской губы, направляясь к восточному берегу Сахалина.

Часть четвертая

Часть четвертая

1 глава

1 глава

На следующий день команде и офицерам велено было переодеться. Всякая деталь, указывавшая на принадлежность «Байкала» к российскому военному флоту, долженствовала быть скрытой. Отдав этот приказ, Невельской спустился к себе в каюту и переоделся в приготовленное загодя вестовым гражданское платье. Самого вестового он прогнал, хотя тот настойчиво предлагал помощь. Командир не хотел, чтобы его увидели первым в том смешном и беспомощном облике, каковой несомненно сообщал, по его мнению, мужчине гражданский наряд. На самом же деле он выглядел теперь обычным капитаном купеческого судна, за тем исключением, правда, что костюм его был с иголочки и разве что не похрустывал от новизны. Так что капитан из него получился скорее для маскарада, чем для реальной торговой посудины.