Волосы у нее были на удивление жесткими. В прошлую ночь он этого почему-то не заметил. А вот то, что не по-женски мускулистое тело тоже представало жестким, словно у отработавшего свой ринговый век отставного боксера, это уже было знакомо ему. Однако ничто не мешало Скорцени ощущать истинное наслаждение от близости с этой женщиной.

– И несколько существенных деталей.

– Подозреваю, что с каждым днем их будет всплывать все больше и больше – всяческих тонкостей, нюансов и всевозможных неожиданностей, – проговорил Отто, прервав свой поцелуй.

– О деталях – потом. А вот персонаж действительно важный.

– Хотелось бы знать, кого именно ты имеешь в виду.

– Женщину.

Скорцени задумчиво промолчал, стесняясь признаться, что совершенно не понял, о чем это она.

– Мы все еще говорим об операции, связанной с папой римским?

– О ней, естественно.

– Хочешь открыть для меня, что и папы римские – не святые?

– Ты ведь знаешь, если во мне и убито что-либо сугубо женское, так это страсть к сплетням.

Лилия сидела в постели рядом со Скорцени, накрыв плечи одеялом, и все чаще наклонялась, чтобы соблазнить для очередного поцелуя.

– Подтверждаю.

Время, отведенное судьбой для того, чтобы побыть со Скорцени в постели, Лилия не использовала ни для грубого секса, ни для излишних сантиментов. Понятие «любовная игра» она воспринимала в его наиболее натуральном толковании. Фройнштаг и сама была азартным игроком, умеющим вовремя призвать на помощь всю свою недюжинную силу, взрывную энергию и сексуальную фантазию.

Иногда Скорцени казалось, что она предстает даже слишком азартным и чувственным партнером. И хотя встречи их начались совсем недавно, штурмбаннфюрер уже понял, что в любое время должен быть готовым поддаться безумию ее постельных игрищ. Соответствовать тому идеалу мужчины, в рамки которого Фройнштаг упорно пыталась загнать его. Да, он должен быть готовым к этому, если только не желает окончательно разочаровать эту пылкую баварку.

– Но все же, при чем здесь женщина? Папа римский, как-никак. Шестьдесят семь лет, если меня не подводит досье.

– Оно явно подводит вас, штурмбаннфюрер. Речь не о возрасте папы. Возраст меня вообще не интересует. Речь о другом. Я, конечно, не получила возможности изучить досье Пия XII.

– Непростительная оплошность с моей стороны.

– Но, насколько я поняла, в нем не нашлось места для главного действующего лица ватиканской «святой комедии» – Паскуалины Ленерт.

– Паскуалины? Ленерт? Ну почему же? Где-то ее имя мелькало. Экономка папы? Верно?