– Я борщ не буду! – поспешно сказала Алина, внезапно ощутив стойкое отвращение к этому блюду.

– Ты что, дочка? – изумилась мать. – Я для тебя старалась. Ты же сама просила борщ приготовить.

– Я оливье поклюю.

– Ты не заболела? Похудела, осунулась, под глазами черные круги…

– Все нормально. Давайте обедать.

– Что ты, мать, к нашей принцессе-то с расспросами лезешь? Нам с тобой знать лишнего не положено. Сиди, мать, в тарелку гляди.

– Папа!

– Что папа? Папа… Рая, налей мне стопку. Не могу я на трезвую голову ее кислую мину видеть!

Мать послушно принесла из холодильника запотевший графинчик.

– Алина, может, водочки выпьешь?

– Нет, спасибо. Папа, у тебя же сердце. Тебе же нельзя.

– А чем водка хуже вас-то, оболтусов? Водка хоть душу греет. А вы только плюнуть в нее норовите. Алешка с Томкой обещались, так и не приехали. Забыл родителей. Большим человеком стал. Сопляк! Ты вот хахаля своего привезти обещала. Тоже мимо! Растишь вас, растишь…

Он выпил водку, закусил кусочком селедки.

– Мама! Папа! Мы обязательно приедем к вам вместе. Саша вернется из командировки и приедем. Так сошлись обстоятельства.

– Обстоятельства… – проворчал отец. – Алина, твой отец – старый идиот. Он верит, что дети его любят!

Алина улыбнулась, погладила отца по руке.

– Конечно, любим. Все будет хорошо.

– Ты чего не кушаешь, Алина? Не вкусно? – забеспокоилась мать.

– Все вкусно, мамочка. Просто… Кусок в горло не идет.

– Я перцы, фаршированные, приготовила. Ты говорила, Саша любит.