– Да… Спасибо. Он их действительно очень…

Горло перехватило, хлынули слезы.

– Рассказывай! – отец отложил ложку. – Вопрос первый: что у вас случилось? Если расстались, так прямо и скажи. Мы переживем. Вопрос второй: почему так плохо выглядишь?

Родители ждали ответа. Алина молчала. Не могла заставить себя это произнести.

– Саша болен, – наконец, выговорила она.

– Тогда чего ты тут сидишь? Тебе надо быть рядом, ухаживать за ним, – сказал отец.

– У него рак. Он улетел в Приморье. Умирать…

Отец встал из-за стола и молча стал ходить по комнате туда-сюда. Мать застыла, скорбно прикрыв рот рукой. Так прошло какое-то время.

– Что врачи говорят? – нарушил общее молчание отец. – Как-то это лечится? У нас сосед из девяносто шестой квартиры уже лет двадцать пять с раком живет.

– Алеша созвал целый консилиум… Они говорят, лечить поздно. А я… Понимаете, я убеждена, что он поправится! Мама, я бы знала! Папа, я бы чувствовала! Мне никто не верит. Все сумасшедшей считают. Алеша говорит, что это защитная реакция психики такая. Но я же знаю, что всё будет хорошо!

– Да… Дела… – невесело заключил отец.

– Понятно, почему ты такая худенькая стала, – едва скрывая в голосе слезы, произнесла мать. – Испереживалась вся…

Тасманов недовольно глянул на супругу.

– Цыц ты! Слез твоих нам не хватало!

– А я думаю, к лучшему это! – выдохнула мать.

– Что к лучшему?

– Что сейчас. Кто он тебе? Никто. Не супруг. А женились бы…

– Ты совсем, старуха, одурела! – выпалил Тасманов.

Он склонился к жене через стол и, глядя на нее с укором, постучал себе в лоб кулаком.

– Думай, мать! Думай хоть иногда, что говоришь!