Он с трудом дождался, пока человек закроет гараж, постоянно торопя, понукая, и не успокоился даже тогда, когда машина тронулась и выехала на трассу.

Человек ничего не говорил, поглядывая на волнующегося отца, мышцы лица и головы у того нервно дёргались, а глаза крутились, словно он спал с открытыми глазами.

Но всё–таки он и правда заговорил первым:

— Я хочу… я хочу поехать туда, где я её закопал, — сказала голова. — Я хочу, чтобы ты закопал мою голову вместе с ней.

Человек от неожиданности резко затормозил, остановился, а после ещё и отпустил сцепление. Машина, дёрнувшись, заглохла.

— Что ты сказал?!

Человек поставил голову на приборную панель, чтобы посмотреть отцу в глаза, но тот отводил их.

— Когда только–только всё наладилось, ты хочешь просто взять, и…

— Я хочу, чтобы всё это кончилось. Я хочу к ней! — резко ответил отец человека. — Хочу к моей Кате. Хочу…

У него увлажнились глаза, и, когда он моргнул, по его щекам потекли слёзы. Он не мог их утереть. Это пришлось делать человеку. Он хотел спорить, хотел переубеждать, но понял, что ничего не сможет сделать. Отец всё уже решил.

— Ты снова предаёшь меня, — только и сказал человек, заводя машину. — Снова, как и всегда.

Его отец тихо отозвался:

— Ты не понимаешь…

— Что же, — хмуро ответил человек, — значит, не понимаю. Куда дальше?

Он вдавил газ посильнее, и машина понеслась по хорошо сохранившемуся асфальту дальше от посёлка, вперёд, туда, где асфальт обещал скрыться в небольшом лесу.

Человек и его отец специально смотрели в разные стороны, человек злился, а что думает его отец — он не знал. Поэтому, видел он лишь бескрайние луга высохшей травы и серой земли, пустые и безжизненные, но такие большие, всё–таки красивые, как фотография пост–мортем.

Отец ничего не говорил, изредка говоря куда ехать.

Через час с лишним езды машина въехала в небольшой лесок.

— Это здесь… — выдохнул отец человека. — Первый поворот направо…

Этим поворотом была почти не заметная, наверное, раньше из–за густой травы, но теперь прекрасно просматривающаяся грунтовая дорога, старая и неприглядная. Человек скребнул днищем машины по высокой кочке, и с лёгким испугом его взгляд бросился к лицу отца. Раньше тот бы стал ругаться, но теперь он и не заметил произошедшего. Его взгляд беспокойно блуждал туда и сюда от серой земли до верхушек высохших деревьев, а губы слабо шевелились, и вены на шее слабо пульсировали, будто действительно перегоняли кровь в мозг.